Юрий Зинчук, ведущий: «Ну и в продолжение темы – День рождения нашего города – нельзя не затронуть тему революции. Ведь именно мы являемся колыбелью трёх революций. Вся история 20 века, не только нашей страны, но и всего мира во многом определялась событиями, которые происходили на берегах Невы. И вот сейчас, спустя ровно 100 лет, очень важно понять, а чему нас научили итоги революции? Трагические, порой страшные итоги. Какой вывод мы должны сделать, оглянувшись на октябрь 17-го, спустя ровно один век? И для обсуждения этой темы более компетентного и увлекательного собеседника, чем писатель и историк Эдвард Радзинский, найти трудно. И его интервью программе "Пульс города" мы и предлагаем вашему вниманию».
Юрий Зинчук: «Спасибо большое, Эдвард Станиславович, что согласились на интервью. Тем более, что проанализировать и понять смысл и уроки революции в год, когда мы отмечаем её 100-летие, такой шанс выпадает один раз в 100 лет. Первый вопрос. Тема вашего выступления звучит следующим образом. "Чтобы понять будущее, нужно изучить прошлое. Некто 1917-й". Что это значит – "Некто 1917-й". Вроде бы всё понятно: 1917-й, что это за год, какими последствиями события этого года обернулись для России. Почему "Некто"? Некая неопределенность?».
Эдвард Радзинский, писатель, историк: «Вы знаете, это цитата. Дело в том, что в книге совсем не под историческим названием "Пощёчина общественному вкусу" поэт-суперавангардист Хлебников дал такой столбик. Это был столбик империй. Мировых империй, которые закончились в таком-то году. И в конце была странная надпись (дело происходит в 1912 году) "Некто 1917". Это было только одно из пророчеств, которые были произнесены. У нас обычно любят пророчества Распутина. А предсказания конца Империи – они бесконечны. "О, город мой, неуловимый, зачем над бездной ты возник?" – пишет Блок. Это ощущение надвигающегося Апокалипсиса – всё время. Некий драматург выпустил замечательную пьесу под названием "Вишнёвый сад", где вся эта ситуация наглядно представлена. Ходят люди и говорят "Вишнёвый сад будет продан!" Им говорят – надо делать что-то! В конце кончается тем, что приходит мужик бывший и говорит "Вишнёвый сад продан". – Кто купил? – Я купил. Так приблизительно происходила история».
Юрий Зинчук: «Россия в 1917 году – это точный образ "Вишнёвого сада". Предчувствие, предсказание, огромное количество смыслов. Неужели у России не было шансов избежать революции?»
Эдвард Радзинский: «Николай – чудесный человек. Он слишком добрый для сопротивления. Выход есть. Это дать стране ответственное министерство. Чтобы эта дисгармония – внизу свобода, а наверху – самодержавие, то есть решение принимает один человек, в ХХ веке – это закончилось. Переложить с себя бремя ответственности. Но он не может. Потому что Александра Федоровна… Кажется, что украли самодержавие у сына. Николаю надлежало делать реформы…».
Юрий Зинчук: «А он занимался семьёй, вёл дневники».
Эдвард Радзинский: «Даже не в этом дело. Назовите как угодно – история, Господь – подбирают удобные фигуры для движения вперёд. Вы понимаете, в профессию политика входит смерть. Обязательно. Иногда это важнее жизни. И вот Николай понял самые главные слова, которые надо было сказать во время этого междоусобия. Их передала его дочь – Великая Княжна Ольга. Она пишет: "Государь просил не мстить за собой. Он всех простил"».
Юрий Зинчук: «Есть ли какие-то сейчас прямые или косвенные исторические цитаты тех революционных событий 100-летней давности с днём сегодняшним для России?».
Эдвард Радзинский: «Лев Николаевич Толстой получает письмо, где у человека проблема. Он пишет, что полюбил женщину, она замужем. А муж арестован. И он спрашивает: нравственно ли ему на ней жениться? Это то ли 1904-й, то ли 1902-й. Не пройдёт и полутора десятка лет, и этот человек – его фамилия Юровский – будет расстреливать 11 безоружных людей. Вы понимаете, что делает революция? Это же вчера нормальные люди! Нормальность заканчивается. Животное, когда человек сбрасывает с себя, плёнка цивилизации оказывается невероятно тонкой. Понимаете, мы говорим большевики, но то же самое делали белые. Они так же убивали. Подвалы ЧК и подвалы белогвардейской контрразведки – те же самые. Там так же перчатки из человеческой кожи. Там всё то же самое. И революцию совершили не немецкие шпионы. Она как колобок покатилась по всей стране. Моментально в три дня сокрушили 300-летнюю империю».
Юрий Зинчук: «Какой урок?»
Эдвард Радзинский: «Люди не извлекают из истории никаких уроков. Вот Владимир Ильич, который изучал французскую революцию. Зиновьев, Каменев – образованные люди. И они знают, что главный урок французской революции, что поднявший меч – мечом и погибнет. И это обязательно. Что несчастный жирондист, поднимаясь на эшафот, выкрикнул: "Эта революция, как Сатурн, пожирает своих детей!". И он им сказал – Берегитесь! Боги жаждут! И тот, знавший это, не бережётся. Не берегутся они все. Они думают почему-то, как думают люди, что смерть их не касается. Но, знаете, мир по-прежнему верит в революцию».
Юрий Зинчук: «Неужели все эти кровавые уроки, зверства, истонченная человеческая цивилизация – почему не научили мир?»
Эдвард Радзинский: «Власть становится соавтором революции. Ведь заслуги Александры Фёдоровны в деле революции трудно преувеличить. В этом ужас весь. Они все солидарны, становятся вместе».
Юрий Зинчук: «Главный смысл, который я понял в ходе беседы с вами, главный урок революции, спустя 100 лет, не дай Бог, чтобы была ещё одна революция».
Эдвард Радзинский: «Не дай Бог, чтобы в мире была ещё одна революция. Ведь этот жутковатый нацист справедливо говорил: дайте мне все средства массовой информации, я превращу в свиней любой народ. Войдите в родной интернет, там же бешеное количество ругани по любому поводу».
Юрий Зинчук: «То есть сейчас это медийное пространство 21 века – это очень опасное явление, которое может подтолкнуть?»
Эдвард Радзинский: «У него есть эпиграф мой – "Сказал гадость – сердцу радость". Это эпиграф очень во многом к интернету нынешнему . У меня выходила книжка в 1990 году в Нью-Йорке. Жаклин Кеннеди, у которой было политическое убийство, она стала моим редактором в Double Day. И я слышал её рассуждения о том, что приходит интернет, и что будет, если там напечатают книгу. А я никак не мог понять, а как это? И когда я понял, что это можно, я был уверен, что весь интернет будет захвачен размышлениями».
Юрий Зинчук: «На ваш взгляд, интернет в XXI веке – это что? Это добро? Зло? Как бы вы ответили?»
Эдвард Радзинский: «Это резерв. Огромный резерв недовольства и недовольных. Это резерв людей, который часто отчаялись. Они просто не знают фразы Энгельса, который написал: "Те, кто делают революцию, начинают понимать, что всё ради чего её делали, оказывается не то". Очень многим не нужна свобода, почти большинству. А нужно равенство».
Юрий Зинчук: «На ваш взгляд, если сейчас, спустя 100 лет, угроза повторения революции?»
Эдвард Радзинский: «Она всегда есть. Мы живём в очень опасном мире. В самом хрупом мире.
Юрий Зинчук: «Сейчас немножко другая опасность. Мировой терроризм».
Эдвард Радзинский: «Это тоже вариант, как это не ужасно. Это обездоленные, которых научили, что, убив, они отправятся на небо и станут обладающими радостями жизни. Их научили, уродуя главные постулаты религиозных книг. Это же просто делается».
Юрий Зинчук: «Возвращаясь к тому, как вы обозначаете главную тему ваших выступлений – Чтобы предвидеть будущее, нужно понимать прошлое. О прошлом поговорили. А какое будущее нас ждёт?»
Эдвард Радзинский: «Не верьте, когда вам рассказывают о том, какое будущее ждёт Россию. Каждый раз, когда вам рассказывают про светлое или мрачное будущее нашей птицы тройки, "Русь, куда же несешься ты, дай ответ!", сразу говорит "Не даёт ответа". Как учил классик».