Но начинаем мы, конечно же, с самого обсуждаемого события этой недели. Я имею в виду очередной виток обострения в отношениях между Россией и США. Американское министерство финансов составило список людей против которых могут быть введены санкции без дополнительного уведомления.
По сути, это вся политическая и бизнес элиты страны. Это в буквальном смысле просто переписанные фамилии с сайта правительства Российской Федерации. И вторая часть — это переписанный список журнала Форбс, в который вошли все российские милиардеры.
По этому поводу некоторые эксперты остроумно заметили, наверное, это часть какой-то тайной договорённости между Путиным и Трампом. Наш презедент якобы попросил Трампа об этом с целью давления на российских оллигархов, чтобы те быстрее деньги обратно в Россию возвращали. Не знаю правда это или нет, но цель этих списков какая-то мутная и непонятная. Очевиден лишь факт очередного давления на нашу страну. И далеко не в первый раз, кстати, за всю историю России.
Вот для примера давайте послушаем, что по этому поводу говорили два лидера нашей страны. Два руководителя нашего государства. Только в различные эпохи. И найдём, что называется, десять отличий. Или не найдём. Всё очень похоже и зеркально одинаково.
Ну, мне кажется и Пётр I и Путин вполне доходчиво объяснили, чего хотят от нас западные коллеги и что в этой ситуации мы должны делать. В связи с этим давайте посмотрим — а как петербургская промышленность, петербургский малый и средний бизнес проходят через эту ситуацию. Ведь уже третий год мы работаем в условиях санкций. И какие выводы и уроки мы сделали за это время. А какие цели и высоты мы должны для себя обозначать в этой ситуации.
Антон Цуман отправился в поисках ответа на этот вопрос по петербургским заводам, предприятиям и кампаниям.
Судостроительный завод «Алмаз». Одно из крупнейших предприятий отрасли. Его директор Леонид Грабовец проводит нам экскурсию по эллингу, где строятся сразу три катера для погранслужбы россии. И вспоминает, как три года назад эти проекты едва не оказались под угрозой, когда западные компании отказались поставлять судовые двигатели.
Леонид Грабовец, директор судостроительной фирмы: «Мы поехали в Китай. Долго с ними работали. Привезли оттуда двигатели проблемные. Всё что было плохо постарались поставить Российское. В конечном итоге сегодня на этих двух кораблях стоят китайские двигатели хорошие».
По словам директора предприятия — даже если бывшие западные партнеры вдруг решат вернуться, завод трижды подумает прежде чем заключить контракт с тем, кто один раз уже подвел. И хотя многие проблемы с тех пор удалось решить, некоторые вопросы ещё требуют особого внимания.
Леонид Грабовец, директор судостроительной фирмы: «Ну нет в России дизелестроения. Было когда- то, но теперь есть завод «Звезда», но нет двигателей в нашем городе прекрасном. Но единственное что мы добились — всё что связано с военной техникой — мы делаем сами. Россия. Полностью».
В целом петербургская промышленность за три года научилась жить под санкциями. Для справки. Только за прошедший год в Санкт-Петербурге открылось 24 новых производственных предприятия, а индекс промышленного производства вырос на 5 с половиной процентов. И это, как уверяют в Комитета по промышленной политике и инновациям Санкт-Петербурга только начало.
Максим Мейксин, председатель Комитета по промышленной политике и инновациям Санкт-Петербурга: «Этот процесс не прекратился. То есть мы постоянно получаем заявки на открытие новых производств, постоянно видим серьезную активность. Рынок совершенно иначе стал смотреть. Если услуги какие-то раньше финансовые считались более приоритетными, то сейчас стали смотреть в сторону производства».
Петербургский средний бизнес сильнее пострадал из-за ответных мер. Два года назад ресторатор Игорь Мельцер делился с нашей съемочной группой планами по оптимизации меню своего морского ресторана после запрета на ввоз продукции из стран ЕС. Сегодня — с удовольствием отмечает. Без санкций — ассортимент стоящий перед нами был бы гораздо беднее.
Антон Цуман, корреспондент: «А что это за устрицы, откуда они?».
Игорь Мельцер, ресторатор: «Это императорская устрица. Тихоокеанская совершенно верно».
Антон Цуман, корреспондент: «Это наша хасанская устрица?».
Игорь Мельцер, ресторатор: «Да, наша хасанская устрица».
Антон Цуман, корреспондент: «Привкус дальнего востока».
Для сравнения. Слева — наша тихоокеанская. Справа — заграничная средиземноморская. При равной цене и вкусовых качествах что называется — почувствуйте разницу. И это только малая часть тех деликатесов, которые могут дать российские моря. Поэтому наши «фрут де ля мер» — или морские фрукты, как называют их французы — скоро станут таким же кулинарным символом России как борщ или черная икра.
Игорь Мельцер, ресторатор: «У нас никогда не было такого разнообразия в стране, которое стало сейчас. Поставка налажена регулярная. Если французские устрицы мы получали раз в неделю. Потом с трудом наладилось два раза в неделю. Теперь же мы получаем практически каждый день, потому что поставщиков стало много».
Важный момент — запустили этот процесс развития вовсе не санкции. Они лишь подстегнули сомневающихся бизнесменов активнее искать альтернативные пути поставок и новые рынки. А наиболее амбициозные стартапы теперь теснят зарубежные страны на их же поле. Например в сфере высоких технологий. Как эта петербургская фирма по производству высокоточного измерительного оборудования.
Клим Кифоренко, генеральный директор: «Привозим на производство электродвигатель — нам нужно его соединить. А, вот так вот они измеряются».
Антон Цуман, корреспондент: «А я так понимаю — светящаяся штучка это лазер?».
Клим Кифоренко, генеральный директор: «Да».
Антон Цуман, корреспондент: «А не опасно?».
Клим Кифоренко, генеральный директор: «Нет, мощность маленькая. Главное чтобы в глаз не попало».
Как признается генеральный директор Клим Кифоренко — продавать готовый продукт зарубежного производителя было бы значительно проще. Но только не в самом инновационном городе России, где под рукой и технологии и производство комплектующих. И в результате небольшой стартап уже вышел на международный уровень, причем активнее всего новый продукт оценили как раз американцы. Показав что дело даже не в санкциях.
Клим Кифоренко, генеральный директор: «Евро вырос в два раза поэтому оборудование стало в два раза дороже. Стечение обстоятельств нам на руку сыграло, но это точно не политика. Наши цели — это развитие бизнеса не смотря ни на что. Эта цель не меняется. Наша задача — развивать бизнес и мы его развиваем».
Все эти истории на примере Петербурга ещё раз подтверждают — слова о «разорванной в клочья» российской экономике сказанные предыдущим президентом США были явно преувеличены. И новый пакет ограничительных мер сильной тревоги уже не вызывает. Потому что за эти три года стало окончательно ясно — место для шага вперед есть всегда. С санкциями или без.
