«Золотая маска» в кино» — проект, благодаря которому можно увидеть прямые трансляции и записи лучших спектаклей главной театральной премии страны, продолжается в нашем городе.
Уже в эти выходные начнутся показы постановки Юрия Бутусова «Барабаны в ночи», которую режиссер поставил в московском Театре имени Пушкина. Рок-кабаре, экспрессионистский карнавал и просто драйв — так звучат восторги от этого спектакля.
Другую обласканную номинациями «Золотой маски» постановку также представили в Петербурге. Но не в кино, а на сцене «Приюта комедианта». Спектакль «Я здесь» новосибирского театра «Старый дом» оценил Виктор Высоцкий.
Театр из Новосибирска в одном спектакле показал две интерпретации текстов современного поэта Льва Рубинштейна. Оба они про колонию. Наличие «колониальной» тематики в литературной основе спектаклей неподготовленному зрителю обнаружить будет непросто. Да что зрителю – некоторые участники постановки были поначалу удивлены режиссерским прочтением Максима Диденко.
Спектакль состоит из множества компонентов и держит внимание почти ритуальной магией. Словно в сомнамбулическом состоянии движутся фигуры: то беззащитно раздетые, то беззащитно одетые. Кто есть кто в этой истории, скорее, чувствуется, чем осознается, за исключением фигуры в милицейской форме – главного связующего звена с миром конкретности.
Другой представитель мира конкретности – портрет Сталина. Сегодня вновь, увы, это культовый образ для одних и предмет спекуляции для других.
Пространство сцены меняется за счет перемещения плоскостей, на которые проецируются крупные планы артистов. Кино, гордившееся своим вековым преимуществом перед театром – укрупнением деталей – теперь в своей гордости посрамлено.
Строчки стихов появляются поверх действия как перевод с иностранного языка. Степень их соотнесенности с происходящим на сцене на усмотрение зрителя. Но режиссер, похоже, стихи не любит. Потому как наиболее активное действие происходит без текста. Когда же постановщик считает, что пора бы актерам обнаружить голос, он их укладывает на пол, и весь текст идет уже в одной мизансцене. Образ лагерей и репрессий по мере удаления от настоящего момента не потерял своей привлекательности для создателей произведений искусства.
Виктор Высоцкий,корреспондент: «Все знают знаменитую фразу Шекспира: «Весь мир – театр, а люди в нем – актеры». Посмотрев спектакль Максима Диденко, начинаешь думать, что весь мир – тюрьма. Во всяком случае – одна его часть».
