В Петербурге открылась выставка работ художников, иллюстрировавших литературные произведения. Экспозиция получила название «Попавшие в переплет».
«Вы остановились у книжного прилавка. Пестреют названия, разноцветные переплеты, занимательные обложки. Какую выбрать? Каждая книга — сложный идейный и художественный комплекс», — так лирично начинается советское издание «Как иллюстрируется книга?» 1961 года.
В ней рассказывается о создании иллюстраций к «Повести о настоящем человеке», «Преступлении и наказании», «Василию Тёркину», к роману «Мать». О том, что в разноцветные переплеты попадает не все, потому что книга — «комплекс сложный, идейный», додумывайте сами. Иллюстрации таких книг — герои новой выставки в Музее искусства Санкт-Петербурга XX — XXI веков. О попавших в переплет в переносном смысле расскажет Вячеслав Резаков.
Вырвавшиеся из разных переплетов листы разлетелись по стенам. Цветные крылья пришпилены так, чтобы рисунками иллюстрировать уже саму выставку, игриво названную «Попавшие в переплет». Типографское обобщение всех оппозиций века в стране, угодившей в горнило двух мировых войн, трех революций, оттепели, застоя, всех личностей и околичности перестроек. Авторы разных книг прошли их от корки до корки вместе со своим народом и оказались на полке — все под одним корешком знакомых обтерханных краев, пахнущим перевязочными материалами ледерина. Но иллюстраторы тех книг – наши современники, задача которых изображать героев для новых обложек.
Признанные мастера книжной графики иллюстрируют здесь наши представления о времени, те итоговые его оценки, которые выставила ему история, во всяком случае, сейчас. Богатейшая палитра манер и техник с готовностью подтвердит то, что мы слышали. Безликость жертв, заросли обелисков, облака, складывающиеся в анфас тирана — на серую газетную бумагу просится карандаш Давида Плаксина к стихотворениям Галича. Та же песня — на иллюстрации к Высоцкому Михаила Шемякина. Уродливые маски красной смерти, звериные головы, рвущие глотку. В яркой, плакатной, но столь же басенной манере иллюстрирует произведения Олеши Михаил Карасик. А вот работы Ивана Задорожного буквально следуют сюжету Евгении Гинзбург.
Конечно, под гримасой страдания то и дело проступает сочувственная улыбка. Василий Голубев скалит зубы в лубках по мотивам «Москва-Петушки», молотым кофе насыпает свой «Чевенгур» медитирующая Светлана Филиппова. Под гнетом эпохи лишь проступает испарина. Человеческая природа — простая и неуклюжая, но пережившая все покушения XX века. Только мы в XXI столетии не чувствуем торжества. Пожив в нем немного, мы уже знаем, что самый страшный вызов человечности не жесткий переплет, а скорее, наоборот, все то, что сделало жизнь неисцелимо бесцельной. Вызов, которого, понятно, здесь нет. Не нарисованы иллюстрации еще ненаписанных книг.
