Это история плотника из Назарета, бродячего философа Иисуса, начиная от рождения и до непосредственно казни. Но написана она своими словами, чтобы удалиться в мир художественного вымысла.
Мать Иисуса невозможно сыграть. Я играю просто мать, просто свои ощущения, свои какие-то переживания, которые я прошла или видела у кого-то у других.
В этой истории столько персонажей, столько людей, столько судеб, взаимоотношений, столько тем, что, мне кажется, это просто ультраблагодатная почва для того, чтобы поговорить о человеке, поговорить со зрителем, в первую очередь, об этом.
А вечером я возвращался в дом, и мы с Иосифом о многом говорили, и грезил я, что стану рыбаком.
Меня волнует то, зачем он пошёл, ради человечества на такую жертву, сам себя отдав на смерть. При этом мне интересно, как зарождалось христианство. Как оно возникало здесь и сейчас, в каких ситуациях между этими рыбаками. Много чего интересует.
Как один человек может решиться что-то в нашем мире менять. Потому что мир наш жесток и не идёт ни на какие компромиссы, а когда появляется человек, который хочет этот мир как-то поменять и просто делает это, это круто и хочется научиться таким же вещам.
Когда ладони сонного тумана ласкали многолетние сады.
То, что это написано в стихах, мне кажется, оно нас уводит от быта, естественно, от Евангелие. Это что-то неземное.
Они и раньше заходили к нам домой. Я сразу пряталась от них, бежала к брату.
Здесь музыка как отдельный персонаж. Не просто что-то на заднем фоне играет, она именно помогает артисту. И мы стараемся делать так, чтобы музыка была атмосферной, но при этом она не была привязана к какому-то времени. То есть она просто создавала какой-то мир.
То, что сейчас вы видите, это небольшая репетиция, которая касается исключительно работы актёров с текстом. Потом всё это перенесётся через неделю на сцену, на которой будет стоять уже декорация, большая лодка. Лодка для меня — это дело, которым они жили, метафора этого дела. Вот этот макет лодки, она здесь состарена. Художник спектакля Николай Слободяник предложил более правильную, на мой взгляд, мысль, чтобы лодка была свежеструганная, чтобы дерево было новое, «нулёвое», чтобы эту историю приблизить к нам сегодняшним, как будто это произошло вот буквально вчера.
