Почему Санкт-Петербург — это не музыкальное, а реальное воплощение джазовых гармоний? Ответ на этот вопрос искал Иван Уваров.
Юрий Зинчук,ведущий программы «Пульс города»: «Продолжим тему уникальности нашего города. Повод для этого есть самый замечательный. 30 апреля весь мир отмечает Международный день джаза. Учрежден ЮНЕСКО. Первый джаз-клуб в СССР был открыт в Ленинграде в ДК имени Горького в 1958 году. Закрыли этот клуб через год. Потому что тогда был актуален девиз про то, что «сегодня он танцует джаз, а завтра Родину» продаст. А уже весной 1987 года в Ленинграде состоялся первый фестиваль классического джаза. Его назвали «Джаз над Невой». В Петербурге расположена, кстати, единственная в мире Филармония джазовой музыки. Открыл её в 1989 году при поддержке Валентины Матвиенко Давид Голощекин. Девизом этого уникального заведения можно считать слова его художественного руководителя: «Чтобы слушать джаз, не обязательно ехать в Нью-Йорк». Джаз можно услышать и здесь. Ведь Петербург — это не город. Это джаз. Точнее, город-джаз. Вот, в Международный день джаза мы и расскажем о том, почему Санкт-Петербург — это не музыкальное, а реальное воплощение джазовых гармоний. В архитектуре, в литературе, в образе жизни. Иван Уваров блеснёт мастерством импровизатора джазовых миниатюр».
Она родилась в Амстердаме. Выросла в Нью-Йорке. Но по-настоящему поняла, что такое джаз только в Петербурге. Эми Питерс учит меня слышать звуки джаза среди шума Невского проспекта.
ЭМИ ПИТЕРС,джазовая певица: «Невский проспект очень нравится тем, что здесь столько движения, как во время концерта, каждый преподносит свои идеи: у барабанщика одни, у басиста — другая реакция. Это река, это течение идей, это взаимодействие».
Мы пройдем еще несколько метров. И у Казанского собора свернём на набережную канала Грибоедова. И здесь звучит уже другая музыка. Другой джаз.
Да, во время такой прогулки понимаешь: у Петербурга совершенно особый пульс, который бьется в своем ритме. Ритме джаза. И его пожалуй лучше всех уловил Давид Голощекин. В своей петербургской сюите. Вот Невский проспект.
Но чтобы понять: а что это за особый способ мышления, нужно для начала понять этот язык. Язык джаза.
ИВАН УВАРОВ,корреспондент: «»Сильная доля, слабая доля. Сильная – слабая. 1 и 2 и…», — вот так нас учили классике в музыкальной школе. Но джазмены считают музыку по-другому. У них «раз» — это доля слабая. А «и» — сильная. Поэтому для тех, кто с детства играл классику, джаз кажется недоступной высшей математикой. И что бы ты ни пытался сыграть в этой манере, все равно получается полька».
Джазовый пианист Андрей Кондаков показывает мне, что такое свинг. И все-таки это невозможно описать словами. Ты либо слышишь и чувствуешь, либо нет.
АНДРЕЙ КОНДАКОВ,джазовый пианист: «И, конечно, главный ритм в джазе это свинг. Это в первую очередь ритм, чувство этого ритма, определенное джазовое чувство. И немножко отставание относительно сильной доли, мы как бы немножечко оттягиваем все это чуть-чуть назад, этому трудно обучить, это нельзя написать в учебнике, это невозможно записать на ноты. Это нужно почувствовать, в это нужно погрузиться на годы».
Но лучшее визуальное воплощение джазовых ритмов. Это мост Петра Великого. Так считает историк Борислав Богоявленский.
БОРИСЛАВ БОГОЯВЛЕНСКИЙ,историк, гид по Санкт-Петербургу: «Джаз — это такая музыка, которая вызывает противоречивые чувства. Кому-то нравится, а кому-то очень не нравится. Мост этот, когда его открыли, кто-то сказал: «какой великолепный мост!». А кто-то сказал, ну вот построили какой-то мост очередной…»».
Ну, а если зайти на сам мост и поднять голову вверх, можно увидеть джаз. Буквально.
БОРИСЛАВ БОГОЯВЛЕНСКИЙ,историк, гид по Санкт-Петербургу: «Вот эти пролеты, которые соединяют арки моста, если приглядеться, то присмотритесь, это же ноты! Это же нотный стан! Все хаотично, намешано — это же настоящий джаз! А если мы поедем в машине и будем смотреть на эти опоры: одна, вторая, третья проносятся. Они разной высоты. Этот тот самый пульсирующий ритм джаза, синкопа, неровность, нервный ритм, напряжение — это тоже джаз!»
А если добавить к этому стихи Мандельштама, то получается идеальное воплощение города-джаза. Имя которому — Петербург.
Ленинград. Лето 1947-го. Энтузиаст-самородок. Руслан Богословский. Собирает самодельный аппарат для звукозаписи. И создает в городе подпольную артель «Золотая собака», которую потом назовут первым подпольным джазовым магазином.
ИВАН УВАРОВ,корреспондент: «Музыка на костях. Подпольная культура. Это когда запрещенную в СССР музыку записывали на рентгеновские снимки, на костях, как их еще называли, на ребрах, можно было послушать джаз. Или чего хуже станцевать под это буги-вуги. В общем, сегодня он танцует джаз, а завтра Родину продаст».
Конечно, современному молодому петербуржцу сложно представить, что когда-то вот так танцевать буги-вуги под звуки джаз-бэндов приходилось подпольно. А в 21 веке буги-вуги официально признан видом спорта. Здесь у каждого танцора — есть свой спортивный разряд. Сегодня буги-вуги — это модно, стильно. И так по-петербургски.
РОМАН АНДРЕЕВ,преподаватель буги-вуги: «Это совершенно не сложно, у нас буквально открылась группа, люди разных возрастов, профессий приходят, не нужна спецподготовка. Приходи, танцуй, кайфуй — и все будет хорошо. Это такая социальная направленность».
Улицы, проспекты, особняки и мосты. На них начинаешь совершенно иначе смотреть, когда гуляешь по городу вот так. В ритме джаза. В ритме свинга и синкоп. Потому что Петербург — сам по себе свинг, синкопа. А значит — джаз.
