Великая Отечественная война — не просто часть истории нашей страны, это часть истории практически каждой семьи.
Великий подвиг всего советского народа складывался из больших и малых поступков и дел отдельных людей, вставших на защиту своей Родины. Это наши бабушки и дедушки, те, чьи фотографии мы бережно храним в альбомах, чьи рассказы помним и передаём своим детям. Это те, кто всё ещё с нами — ветераны, дети войны. Мы желаем им крепкого здоровья. Спасибо, что делитесь подчас ранящими душу воспоминаниями.
Это свидетельства от первого лица — о том, какой была эта война, и какой ценой досталась Победа. Мы слушаем, чтобы помнить.
«Впервые о войне мы услышали в моём детском доме. В спальне большая тарелка висела. Чёрненькая. Утром нам вставать. А тут как раз Молотов выступает: «Германские войска напали на нашу страну, атаковали наши границы во многих местах и подвергли бомбежке»», — рассказал Александр Маслаков, ветеран Великой Отечественной войны.
«Было объявлено о создании армии народного ополчения в Ленинграде. Наш батальон формировался в Невской лавре. В частности, я был назначен наводчиком противотанкового орудия. Наша задача была удержать мост через реку Ижору. На дороге, которая вела из Гатчины прямо в Пушкин немцы 12 сентября взяли Романовку, деревню. Их танки на околице стоят. Вдруг один средний танк выскочил через мостик, может быть, хотел развернуться и попал в мой сектор. И я стал стрелять. Валька через перископ смотрит, говорит: «Вовка, давай, скорее, а то он сейчас развернется и будет по нам стрелять». А я впервые стрелял, понимаете, я истратил почти весь боевой комплект. Потом, наконец, я все-таки попал в него», — вспоминает Владимир Берчиков, ветеран Великой Отечественной войны.
«Ещё до войны я пошла в школу. Но отучилась только неделю. И школу занял военный госпиталь, поэтому вторая попытка была в 1943 году. Школьный звонок звенел реже, чем сирена воздушной тревоги», — рассказала Нина Павлова, жительница блокадного Ленинграда.
«Я тогда учился в 7-м классе. И потом однажды вызывает директор детского дома: «Вы обращались в военкомат?» Я говорю: «Обращался с просьбой отправить на фронт». «Ну вот есть возможность. Будет в стране на Соловецких островах образована школа юнг. Не желаете туда поступить?» Я говорю: «Желаю». Обучение длилось год. Ходили в разведку. К тому времени уже успела черника поспеть, так вот возвращались с разведки все разведчики с черными лицами, поскольку наелись черники», — рассказал Александр Маслаков.
«Всю войну моё детство прошло в ужасных условиях. У меня брат погиб на фронте, папа погиб на фронте. Погиб у меня еще дядя, бабушки две — в блокаду умерли. Все мы были в одной комнате. Бабушка просила чаю — не было чая. Очень тяжелое время было», — рассказала Маргарита Савельева, жительница блокадного Ленинграда.
«Я до сих пор помню елку, которую мама мне делала. Это молочная бутылка литровая и там ветка ели. И несколько игрушек. Естественно, из папье-маше, но это был кот в сапогах, который несет письмо. Это была мечта всех — получить весточку с фронта. Морковка, колбаса из папье-маше. Из ваты лимон. То, о чем мечтали. Несмотря на наш возраст, мы что-то делали. Наша воспитательница Анна Павловна водила нас в госпиталь. Он был через дорогу от нашего «Очага». И мы выступали перед раненными», — вспоминает Людмила Смирнова, жительница блокадного Ленинграда.
«Мы взрослели по часам. И кончились все те игры, в которые мы играли до войны. А до войны дети играли в красное-белое, бить-бежать, догонялки — всё, мы перестали играть», — рассказала Ада Ефимова.
«Я родилась в городе Феодосия. Наш дом был под горой, где стояли зенитки, доты, дзоты, стреляли в сторону леса и в сторону моря. Следили за партизанами, которых вешали, и потом караулили, чтобы люди не снимали», — рассказала Валентина Гавшина.
«Дедушку моего до смерти пытали за связь с партизанам. Поэтому в 1943 году нас сначала отправили в Латвию, потом в концлагеря, потом оказались под Кельном, потом 400 километров нас гнали пешком на восток. Голод лагерный помнится. Если в блокадном Ленинграде минимальная норма была 125 граммов хлеба, то в лагере мне давали 50 грамм и алюминиевая чашечка, отваренные кочерыжки, капустные листья», — рассказал Павел Марков, узник фашистских концлагерей, председатель межрегионального координационного совета ветеранов Октябрьской железной дороги.
«Патриотизм, беспредельная любовь к Матери-Родине одержала победу в душах людей и мы победили, потому что наше дело было правое», — сказал Михаил Мороз, ветеран Великой Отечественной войны.
«К репродукторам кидались. «Внимание, внимание, будет объявление — обращение генералиссимуса Иосифа Виссарионовича Сталина», и мы все замерли», — вспоминает Ада Ефимова.
«Утром, рано, застучали к нам в окно, закричали: «Выходите! Это же Победа!» Мы выходили, что было у нас в руках, к верху бросали. Радовались, целовались, обнимались. Счастливейшее время было», — сказала Маргарита Сальникова.
«В этот день отпустили всех и мама пришла за мной в «Очаг» и пошли на Сенатскую площадь, на площадь Декабристов. Тогда как раз раскрывали памятник Петру Первому. Погода была хорошая. И мама мне сказала: «Тебе булочку или куклу купить?» Сейчас бы я сказала — куклу. Она бы у меня осталась на память. А тогда, конечно, булочку», — рассказала Людмила Смирнова, житель блокадного Ленинграда.
«Утром встали и мама говорит: «Победа, победа», «Можешь в школу не ходить». А я в первом классе была, и я не пошла в школу. А когда я пришла на следующий день, там давали подарки, я так плакала», — вспоминает Майя Комиссарова, жительница блокадного Ленинграда.
«Но это была радость, конечно, великолепная. Салют был, нас, малышей, не пустили туда, но мы слышали этот шум, этот грохот по городу, очень радостно. Плакали все», — вспоминает Виктор Ковалёв, житель блокадного Ленинграда.
«Ну радости, конечно, было. Все радовались. Бегали все, и малые, и взрослые, со слезами на глазах, это точно. Со слезами на глазах», — рассказал Владимир Шкварчук, житель блокадного Ленинграда.
