О блокаде и самой страшной, первой холодной зиме, вспоминает театровед Вера Сомина. Кандидат искусствоведения, она более полувека проработала в институте истории искусств. Война унесла жизнь её родного дяди, строки ему позже посвятила Ольга Берггольц.
На этом фото Вера Сомина с мамой до начала блокады. Восьмого сентября 1941 ей было всего два года. Конечно, воспоминания отрывочные, и их мало. Но первую самую страшную холодную зиму она помнит до сих пор.
«Мы вошли в парадную нашу, и мама упала. Мама упала, и я не знаю, откуда появился военный человек, поднял меня на руки, маму отправили в госпиталь. А он меня отвез, он не знал, куда надо эту девочку привезти, и он меня отвёз в детский дом», – вспоминает житель блокадного Ленинграда Вера Сомина.
Пока мама и бабушка лечились от дистрофии, девочка жила в интернате. Рассказывает только о первой ночи, и как много было осиротевших детей.
«Воспитательница мне сказала: «У нас нашлось только одно место для тебя, вот раскладушка. Я тебя положу под стол. И все лежат просто на кроватях, а я под столом. И в очень темноте густой. И холод», – рассказала житель блокадного Ленинграда Вера Сомина.
Через несколько месяцев Вера всё же оказалась дома. Её родные выздоровели. Но война забрала отца, а позже и дядю. Кстати, именно о нем писала Ольга Берггольц в поэме Память защитников. История создания произведения необычна. Боевые товарищи захотели почтить память погибшего текстом, и тогда мама Веры обратилась к поэту. Та сначала отказывалась, но глаза военного на фото напомнили ей покойного мужа.
«Она увидела эти глаза и сказала: «Теперь не могу. У них одинаковые глаза». И там есть очень страшные строчки. «Она чужая девочка не знала какое сердцу предложила бремя. Ведь до сих пор ещё за это время я реквием тебе. Тебе не написала». И она писала о них двоих», – поделилась Вера Сомина.
С тех пор вся семья Веры Соминой подружилась с Ольгой Берггольц. Они не раз говорили о блокаде и небывалой силе духа ленинградцев .
«Победа была еще и в том, что было что терять, было что терять. И у ленинградцев это было такое, такое, знаете, как будто каждый думал, что это тоже ему принадлежит. И потерять это всё было страшно», – отметила Вера Сомина.
После окончания войны Вера Сомина поступила на театроведческий факультет и потом более полувека трудилась в Институте истории искусств. Сейчас она редко выходит из дома. Однако перед глазами знакомые улицы. Она любит этот город с детства. И даже в блокаду, когда от голода дети ели зелёную траву, умела восхититься красотой Ленинграда.
«Я наклонилась, чтобы эту траву прямо ртом вот так снимать, наклонилась, съела, поднимаю голову и вижу необыкновенной красоты дом. И я так громко, громко — это мне потом так рассказали, чуть не крикнула «Как красиво!»! И это, меня потом дразнили этим. И много рассказывали этот случай: ну, ты подумай. Ну, наелась она этой травы, ну, понятно, что-нибудь бы про эту травку рассказала, а она сказала: «Как красиво!». Всем это показалось каким-то необычайным», – вспоминает житель блокадного Ленинграда Вера Сомина.
