Сразу два жестоких убийства в Петербурге вернули общество к дискуссии о надзоре за людьми с психическими расстройствами. На севере города – в Пискаревском парке и на Муринской дороге – были найдены тела двух женщин. Между преступлениями – меньше недели.

Обстоятельства схожи – женщины вышли на прогулку и стали жертвами нападения неизвестных. Впрочем, сейчас уже известных следствию. Оба подозреваемых – молодые мужчины, с теми, кого так жестоко убивали, ранее знакомы не были. И оба стоят на учете в ПНД. Далеко не все склонны списывать подобные трагедии на стечение обстоятельств, мол, жертвы оказались не в том месте, и не в то время. Есть вопрос, на который все-таки стоит искать ответ: можно ли было предотвратить эти преступления? Ну вот, положим, человек с психиатрическим диагнозом проходит лечение в стационаре, он в ремиссии, и его отпускают домой. А кто потом следит за его состоянием? Формально процедура надзора за такими пациентами существует. Но, видимо, где-то не срабатывает. Вот и напрашивается вывод, что ничего фатального в произошедшем на севере Петербурга нет.

Петербург. Ноябрь. Восемнадцатого вечером пенсионерка отправилась на прогулку в Пискаревский парк. Примерно через час прохожие увидели окровавленного мужчину, который полз к заправке.

Тот, кому пытались помочь, и был жестокий убийца. Он набросился на пожилую женщину сзади. И нанес ей пятнадцать ударов ножом. Без всякого повода. Затем решил обратить ярость на себя.

Ноябрь. Двадцать второе. В дежурную часть позвонил припозднившийся «собачник». Сказал – гулял с собакой. Увидел окровавленную девушку. Без сознания. Будет ждать на остановке. Место покажет.

Посмотерли камеры: ночь, двое с собакой. Частный сектор. Пса, а это небольшая такса, ведет женщина. Пришли к тому самому «доброжелательному» мужчине, который привел к телу.

Дома нашли окровавленную одежду. Мужчина нанес десятки ударов в лицо. Забрал ее собачку и ушел. Оставив несчастную умирать на снегу.

Эти истории объединяет тип убийц. Оба – с душевными расстройствами. Лечились. Состояли на учете.

Сентябрь. Ижевск. Массовый расстрел в школе. Восемнадцать человек погибли. Убийца – Артем Казанцев в финале покончил с собой. На учете у психиатра был с 2008 года. В стационаре лежал четыре раза.

После Ижевска некоторые депутаты заговорили о необходимости изменений в законе. Министр Внутренних дел России Владимир Колокольцев, выступая в октябре в Госдуме с докладом, поддержал. Но сослался на встречное мнение.

Медики считают, что это будет разглашение врачебной тайны. Но мы настаиваем, может быть даже на законодательном уровне, принять решение о том, что в отношении таких больных, психически больных граждан, органы внутренних дел должны быть извещены заранее.

На этой неделе уже петербургские депутаты обратились к главам МВД и Минздрава. Просят обязать психиатров регулярно сообщать полицейским данные о людях, которые состоят на учете.

«В настоящий момент обмен подобной информацией происходит после случившегося. Будь то административное, либо уголовное дело. То есть по запросу правоохранительных органов органы ПНД предоставляют сведения о конкретном лице, обвиняемом в конкретном правонарушении либо преступлении. Информация о диагнозе в настоящий момент по запросу, такому краткому, она не выдается», – рассказала адвокат Ася Борзова.

Кроме этого, депутаты считают нужным обязать диспансеры в течение месяца сообщать полицейским о переезде людей с психиатрическим диагнозом. Врачи опасаются, что изменение правил игры приведет к тому, что люди станут реже обращаться за медицинской помощью. Боясь, что попадут под контроль не только людей в белых халатах. В итоге может возникнуть обратный эффект. У юристов тоже немало вопросов.

«Заявлена цель – профилактика. Как она будет выглядеть? Об этом ничего не сказано. Какой алгоритм последует в случае предоставления такой информации. Это что будет, участковый по каждому конкретному дому, микрорайону выходить, проверять? Он сделает больше, чем доктор, чем профессиональный врач?» – отметила Ася Борзова.

По оценке Всемирной организации здравоохранения, каждый восьмой житель планеты имеет то или иное психическое расстройство. В последнее время их число стало расти. Специалисты связывают это с осложнениями после ковида и такими мерами его профилактики, как изоляция.
А как же рост числа людей с расстройствами психики отразился на общей криминальной статистике? Вот несколько цифр.

2020 год. Всего в Петербурге осуждено почти девять тысяч человек. Около 3 тысяч уголовных дел прекращено. По различным основаниям, в том числе и медицинским. На принудительное лечение отправлено меньше 200 человек. Год 2021-й. Приговор услышали больше десяти тысяч человек. И вновь в больничную палату вместо тюремной камеры отправились меньше двух сотен. За девять месяцев этого года приговор услышали больше 7,5 тысячи человек. А к психиатру суды в Петербурге отправили чуть больше полутора сотен. При этом подавляющее число из них – это не кровавые истязатели.

«По преступлениям против личности всего 18 человек были подвергнуты судом к применению мер медицинских. Большинство дел, которые были прекращены с применением медицинских мер – это дела по кражам, а совершенно не по убийствам и не по причинению каких-то тяжких телесных повреждений», – сказала руководитель объединенной пресс-службы судов Петербурга Дарья Лебедева.

При этом зачастую убийцы с диагнозом только после ареста узнают, что страдают душевным недугом. Сатанист, который в конце 90-х был задержан за пять ритуальных убийств на Суздальских озерах, не состоял на учете. После задержания черного мага выяснилось, что его кровавые ритуалы могли оказаться сущим пустяком по сравнению с тем, что могло произойти.

«Он оказался талантливым химиком. Он в домашних условиях изготовил зарин. Экспертиза подтвердила. Хотел он его применять, не хотел – не знаю. Но наши эксперты сильно перепугались, когда к ним привезли эти скляночки. Они сначала даже не поверили. Он, насколько мне известно, до сих пор находится в стационаре», – сказал следователь по особо важным делам 1-го УРОВД ГСУ СК РФ по Петербургу Борис Смирнов.

Чем закончится дискуссия тех, кто стоит на защите врачебной тайны и тех, кто стоит на страже безопасности – вопрос, на который пока нет ответа. Как нет его и на вопрос о том, обеспечит ли регулярная медицинская отчетность то, что ни в одном городе ижевская трагедия не повторится.