На следующей неделе, 11 декабря, будет отмечаться 100-летие со дня рождения писателя, лауреата Нобелевской премии Александра Исаевича Солженицына. А уже сейчас в Театре имени Комиссаржевской представили новый спектакль по рассказу Солженицына «Матренин двор».
И вроде бы обычное дело, «датская» история, то есть спектакль, подготовленный специально к дате. Но нет. Как подчеркивает главный режиссер театра и автор постановки Леонид Алимов, все просто так счастливо совпало. Об этом спектакле он давно мечтал и создал бы без поводов и круглых дат. Вячеслав Резаков увидел постановку Алимова одним из первых.
Краса Вселенной, Венец всего живущего – спутник. Как близок он к ангелам, а разумением подобные Богу его создатели здесь, таскают на собственном горбу мешки с горючей трухой из болота. Россия 1950-х в рассказах Солженицына как памятник на киноэмблемах наверху гранитной глыбы в перекрестье лучей. А под ногами креста – бесформенная груда тряпья, бывшая когда-то крестьянкой Матреной Григорьевой. Притча Леонида Алимова о жизни в стране, где все минуты роковые, и миссия интеллигента – поднять из праха ее ангелов, раздавленных поездом русской истории.
При жизни звать Матрену ангелом не пришло бы в голову никому: ни родственникам, ни соседям, ни самому автору. Отправлявшийся учительствовать в деревню Высокое поле, он обнаруживает ее в поселке Торфопродукт. В средоточии грубых, злых, оскотинившихся людей – извечное умиление народника тому, что среди этих гнусных плевел вдруг вырастает небесной красоты цветок. Душа, к которой не пристает никакая грязь. Вся жизнь в сиплой нищете и надсадной работе. Несчастная любовь, смерть детей, бесправие. Матрена, если одним словом, терпит. Все и от всех.
О нашем общем терпении говорится осторожно, постановщик настаивает, что это притча. Сказка, где с Матреной мяукает кот в ушанке, а коза «кричит нечеловеческим голосом». Но такое обобщение судьбы страшнее, чем известный документализм солженицынской прозы.
Россия: сначала работа, потом – могила? Мораль притчи впору писать на заборах в дни народного единства. В отсутствии скреп и социальных лифтов в историях всех святых лишь общее недоумение: что же в таких условиях связывает всех нас?
Трудно говорить о всех, проще о самоотверженности русской женщины. Наше общее бессилие и покорность в женском обличье как-то эстетичнее, так их проще превозносить. Дескать то, из чего можно вить веревки, невозможно сломать. Вынесет все. И широкую, ясную дорогу проложит, а мы отдохнем и увидим небо в алмазах.
Даже искусство с грустью выносит награду за пределы земной жизни. Вознесемся ангелами, засветимся вечными огнями в памяти людской. Так что уснуть и видеть сны или все же оказать сопротивление? Выборы героя, но за каждым из них – одна и та же вечная вера людей в окончательном торжестве справедливости.
