Какие проекты не были построены в нашем городе, а какие до сих пор необходимы? Павел Никифоров попробовал разобраться, из чего состоит «несостоявшийся Петербург».

Павел Никифоров, корреспондент: «Если бы осуществились все архитектурные проекты из задуманных, то мы точно бы сейчас жили совсем в другом городе. Голубой Гостиный двор с башней. Метро, построенное над землей. И это уже был какой-нибудь Санкт-Дубай. А если бы все же возвели у Петропавловской крепости 400-метровый памятник III Интернационалу, то это был бы Нью-Петерсбург или Татлинград. Но мы-то живем в Петербурге, пусть до конца и несостоявшемся.

После победы Октябрьской революции в Петрограде решили установить памятник III Интернационалу. 400-метровую башню спроектировал архитектор Владимир Татлин. По задумке, внутри его огромной конструкции должны были вращаться здания, и нижнее из них — самое крупное — должно было вращаться со скоростью один оборот в год».

Но у молодой советской власти быстро пропал энтузиазм к авангарду — башня Татлина так и не была построена, а вместе с ней и не случилось столицы мирового коммунизма, в которую хотели превратить Петроград. Башня должна была стать первым памятником из революции из железа и стекла, одной из вершин мировой культуры. Но в итоге, превратилась в великую утопию.

Михаил Крайнов занимается как раз одной из таких ленинградских утопий — перемещением центра города на юг, задуманное еще в середине 30-х. Дом Советов, перед которым мы встретились, как раз тот самый несостоявшийся центр Ленинграда. Когда-то построенный в чистом поле, как видно на этой фотографии, «Дворец» дал импульс развития всему району, всему югу города. А заодно и спас исторический центр, который не стали перестраивать ради нового, как это сделали в той же Москве.

Михаил Крайнов, историк: «Когда пытались сделать тот новый Ленинград, тот самый новый, тот самый советский Ленинград, да еще и на пустом месте — пытались наоборот уйти от тех самых дворов-колодцев, от этого имперского, монархического и какого-то темного Петербурга и сделать его открытым и светлым».

Вот как это выглядело на проектах, и как должна была выглядеть Московская площадь сейчас. Невероятные размеры, ростральные колонны по бокам от Ленина, лучи проспектов расходящиеся во все стороны и огромные античные арки с занятными датами: 1917 — 1942-й. То есть, к 25-летию революции всё уже должно было построено, но из-за войны самой грандиозной площади мира так и не суждено было осуществиться.

Архитектурный критик Мария Элькина всматривается на бывшую территорию института прикладной химии, на набережной вдоль проспекта Добролюбова. Прямо сейчас отсюда грузовиками вывозят зараженный грунт, а ведь еще до войны главный архитектор города Николай Баранов хотел разбить здесь Центральный городской парк.

Мария Элькина, архитектурный критик: «В предыдущий период капитализма — во второй половине 19 века — центр Петербурга был застроен слишком плотно. И вот одним из таких действительно утопических проектов Николая Баранова был центральный городской парк. Он должен был начинаться от Петровской набережной, проходить существующему Александровскому парку, по Ватному острову, под тем зданием, на котором мы сейчас стоим, и уходить в ту сторону, на острова, к Петровскому и Крестовскому».

Вот как это выглядело на генеральном плане проекта — настоящий беспрерывный зеленый пояс, который был нужен Ленинграду середины века, который нужен и современному Петербургу. Но в начале 50-х Баранова отправили в ссылку, а на месте парка построили Институт прикладной химии, который десятилетиями заражал почву и Неву. А ведь по проценту озеленения мы уступаем всем: и Москве, и Берлину, и Вашингтону, и Вене и даже Ростову. Может, пришло время вернуться к этому проекту?

Павел Никифоров, корреспондент: «Этот невзрачный дом по адресу Магнитогорская, 95 — один из главных символов несостоявшегося Ленинграда. Да, он построен и до сих пор стоит. Но он так и остался единственным в своём роде экспериментом, запрятанным во дворах за Охтой. Подобным образом должны были быстро и дешево строить все дома, но опыт так и остался лишь опытом… А как строили? Сверху вниз. Последний этаж стоит на земле, а первый — накрыт крышей».

А вот еще один экспериментальный жилой дом на Торжковской, 24. Первый не только в Ленинграде, но и стране полностью пластмассовый дом. Простоял три года и не оставил после себя никаких следов. А сколько еще подобных проектов было: и метро, выведенное над землей, с платформами у всех главных вокзалов города; и огромный крематорий на территории Лавры; и даже Ленин-маяк в порту. Без этих проектов мы не стали другими, но из них можно составить отдельный город.