О работе трубочистов в современном мегаполисе рассказывает Максим Облендер.
Никакого тебе цилиндра и чёрной фрака. Современные трубочисты давно переоделись в строительные комбинезоны, да и инструменты теперь другие.
– Камера трубочиста – наши глаза, с помощью которых мы определяем все наши проблемы. Вот старый дымоход, который нам необходимо прочистить.
Камера, устанавливает диагноз. В вентиляции Владимирского собора засор. А затем всё же уступает место неизменному атрибуту трубочиста – ёршику с гирей на веревке. Его опускают в вентиляцию и стучат по засору
– Достигли завала и начинаем бить по нему гирей. Гиря весит 2 кг, но бывает и до 10.
Постучав как следует по засору, спускаемся вниз. Здесь в церковной стене пришлось пробить дыру, чтобы добраться до завала. Впрочем, ломать стены – это в деле трубочиста не самая пыльная работа.
Илья Ланской, трубочист: «Профессия очень сложная, прежде всего не нужно бояться высоты, так как мы работаем, в том числе, на очень опасных крышах в нашем городе. Нужно не бояться замкнутого пространства, приходится по каналам по веревке вверх-вниз ползать. Нужно обладать определенными навыками.
А еще уметь справляться с огромным пылесосом. Крупный мусор из вентиляции вынимают вручную. Дальше – дело техники.
На одну трубу уходит несколько дней. Её ещё предстоит промазать бетонным раствором вдоль стенок. Работа грязная, непростая, но романтики хоть отбавляй: и крыши, и здания к ней располагают.
Илья Ланской, трубочист: «Стараемся работать с интересными зданиями. Театры, музеи, цирк, Эрмитаж. Всё это нами давно изведано, и мы сотрудничаем с ними и дальше. Это наши постоянные заказчики».
Так что в Петербурге трубочист без работы уж точно не останется. К тому же дело это прибыльное – бесплатно только консультация. А вот без чего всё-таки может остаться представитель древней профессии – так это без пуговиц. Их по-прежнему так и норовят оторвать. Примета такая есть, на счастье.