В Копенгагене есть необычная площадка под названием BAAD-театр. В переводе с датского — «лодочный театр». 

Уникальная в своем роде сцена действительно располагается на борту небольшого судна. А на кораблях, как известно, свои законы, и капитан, а в данном случае — режиссер, всему Бог и судья. В этом отдельном мире датские артисты идут на смелые эксперименты, не обращают внимания ни на какие предрассудки. Спектакль «Железное кольцо», который они привезли на фестиваль «Балтийский дом», — история о ленинградской блокаде. Рассказанная с помощью кукол и музыки Шостаковича. Вячеслав Резаков продолжит. 

Ленинградская симфония, блеск свечи на изможденном лице. Кажется, что датский спектакль о нашей блокаде проплывет в скорбно-сдержанном русле советской поэзии. Может, помните? Подходит: «На земле безжалостно маленькой жил да был человек маленький»… Он и такие же маленькие его мать и дочь. «И однажды прекрасным утром постучалась к нему в окошко небольшая, казалось, война». И вот здесь заканчивается наша та поэзия и начинается нынешняя европейская. 

К маленьким людям выходит большое, первое лицо советского государства. Обольстительно виляя бедрами и в трусиках, таких, что просто ах! Еще б вам не культ личности: как такую не любить?! Но на немую мольбу о помощи отец народов лишь разводит руками, оставляя их самим разбираться с персонажем, тоже в особом представлении не нуждающемся. 

Что-то мешает восприятию затейливой постановки. Не одиозные персонажи истории и даже не петрушечья моторика персонажей. Зрителю известны законы театральной условности, и кукольная подразумевают, что персонажи выражают согласие, тряся головой, а недовольство тем, что лупят друг друга по башке чем попало. И это вполне допустимо даже к теме настолько сакральной. Художественные обобщения лишь помогают сопереживать героям, наблюдая, как по блокадным улицам за ними гонится смерть. Такая же маленькая, озябшая, сама не восторге от места, в котором очутилась. Коробят буквальные примеры. Голодные люди ловят, режут, варят и едят крыс, трогательно уступая друг другу последний кусочек. В конце концов режиссер тщательно и честно изучал историю, практически неизвестную в Европе. 

Швейцарский режиссер в Копенгагене поставил спектакль о блокаде. Разумеется, для западной публики, а нам просто привез показать. Узнать мнение ленинградцев. 

Ну что ж, европейскому режиссеру все же полагается знать, что в городе без лишней корки хлеба вот так до смерти упиться водкой нельзя. С другой стороны, как еще напомнить, что дело происходит в России. Важнее другое. Рольф Хайм нашел безупречное решение, сжав спектакль в железное кольцо музыки Шостаковича. Финал. Вся кукольность сведена к пластике дирижирующих рук. Словно сеют, раздают зрителям небольшие, по 125 грамм, кусочки музыки, ноты вечной памяти, звуки 7-й Ленинградской.