«Искусство принадлежит народу. Искусство должно быть понятно народу», — фраза Ленина настолько въелась в национальное сознание, что сегодня приходится доказывать, что она искажена.
На самом деле она звучит так: «Искусство должно быть понято народом». Казалось бы, мелочь, а как меняется смысл. Дело не в том, что художники и писатели должны сделать лоботомию в угоду вкусам толпы, а, напротив, необходимо просвещение масс, но в то же время и сами авторы не должны запираться в башне из слоновой кости. Конструктивисты 1920-х годов были людьми, совершенно искренне поднявшими на знамя эту цель.
Они искали выражение своих идей, создавая то, что только спустя десятилетия станет направлением искусства «Промышленный дизайн». На выставке «Мода-народу!» в Шереметевском дворце собрали подлинные примеры, а также специально реконструировали самую наглядную часть моды – одежду. Идеи 1920-х годов примеряла к дню сегодняшнему Анна Лесина.
1925 год. Международная выставка в Париже. Публика в восторге от российских моделей одежды: «Прямой крой! Национальная самобытность! Зооморфные узоры!» Так в модном мире заявил о себе русский конструктивизм. Кто знал, что уникальный стиль диктовала нужда: в сраженной революцией стране в ход шли рушники и павловопосадские платки. Все это — труд авангардистов. Они были уверены: народу больше не нужны картины, а нужно индустриальное искусство. Нынешний проект в Шереметевском — это история о том, как новое течение перевернуло взгляд на российские архитектуру, костюм, театр. И на целый век опередило время.
Наталия Козлова,историк моды, куратор выставки: «Даже вот эти театральные костюмы, которые были созданы для спектаклей нового театра, балаганного немножко театра Всеволода Мейерхольда, тоже актуальны. Кто бы мог подумать, что сто лет назад вот такой костюм может быть на сцене? Вы не представляете, кто это создал! Это создал Сергей Эйзенштейн. Будущий великий кинорежиссер».
«Искусство принадлежит народу!» — заявили конструктивисты и создали на эскизных листах новый авангардный мир. Как вам эти футуристические здания? Есть ли сегодня что-то подобное? А ультрамодные спортивные костюмы? Наконец, пальто из фланели с отделкой будто только что приобретено в дорогом бутике. А оно смоделировано художником Любовью Поповой еще в 1923 году.
Галина Райхман,дизайнер: «После революции произошла трагедия, муж умер, остался годовалый ребенок, нужно было его кормить. Любовь Попова услышала клич с ситценабивной фабрики и пошла туда работать художником по тканям. Она оставила после себя много разных моделей, в том числе костюм, который является одним из последних в ее жизни. Умерла она молодой, в 35 лет, после смерти сына».
Оригинальных нарядов начала ХХ столетия практически не сохранилось. Поэтому все экспонаты выставки, а их более 40, создавались дизайнерами-волонтерами по фотографиям, пометкам в записных книжках и эскизам. Эта дама повернута спиной не случайно. Платье на ней шили по единственному рисунку «вид сзади». Интуитивным было и возрождение платья советского модельера Надежды Ламановой.
Светлана Гнатуш-Демчук,дизайнер: «Самого платья как такового не существует, сохранилась единственная фотография, больше их нет. И поэтому рисунок я воссоздавала более полугода назад по фотографии, по крупицам».
Осуществить главную идею – выпустить образцы одежды в массовое производство – экспериментальным ателье того времени, к сожалению, не удалось. Щеголяли ли наиболее везучие барышни в экстравагантных нарядах, историкам неизвестно. Но одно можно сказать точно: конструктивизм, впоследствии получивший привычное нам название «промышленный дизайн», актуален до сих пор. Настолько, что некоторые костюмы из бабушкиных сундуков так и просятся в модные коллекции.
