Гитара, возможно, самый интернациональный инструмент распространенный на всех континентах. И все же насколько ярко выражены национальные ипостаси гитары.

Воображение легко воспроизводит испанское фламенко с лицом Пако де Люсия, или, скажем, чернокожий блюз Би Би Кинга или Роберта Джонса. Английская рок-гитара — впервые услышавшим Джими Хендрикса битлам кто-то сказал, что у него всего 4 пальца. Потрясенный Джон Леннон пошел на концерт проверять и насчитал их шесть. Но дело не в числе пальцев и национальных конструкциях инструментов. А в чем? В нашем городе дал единственный концерт известный японский гитарист-виртуоз Гаку Ямада. Сложную задача вникнуть в манеру инструменталиста Страны восходящего солнца выполнила Варвара Федорова.

Гитара. Шестиструнная, акустическая. Не так мы себе представляли вечер японской музыки. Где же барабан тайко, лютня сямисен, струны кото, бубен наримоно или хотя бы поющие чаши?

ГАКУ ЯМАДА,музыкант, лауреат международных конкурсов:
«Конечно, в японской музыкальной традиции нет гитары. Но японские композиторы изучали американскую и европейскую культуру, они соединили ее с нашими национальными мотивами и получилась такая музыка».

Слушателю, который силится что-то понять, этот японский авангард не по зубам и не по сердцу. Главное здесь, как, впрочем, во всей современной академической музыке, — чистота восприятия. И, не открывшись новому искусству, зритель может заснуть с первых же нот, представив, словно случайно забрёл на лекцию по высшей математике. А меж тем стоит открыть хотя бы глаза для того, чтобы оценить новые способы звукоизвлечения. Вот так, на гитаре – без боя, барре, и это не какой-нибудь фингерстайл. Длинными ногтями затейливой формы вместо медиаторов Гаку Ямада исполняет ухищрённые мелизмы и обращается с гитарой так, будто и не знал обычного способа игры на этом инструменте. Тем сложнее было Лили Бурдинской поставить хореографию к одной из композиций – «Танцу Шивы».

ЛИЛИЯ БУРДИНСКАЯ,хореограф:
«Как таковой постановки хореографии, секвенции здесь нет, это самоубийство для мозга – делать такие вещи с такой музыкой. Мне кажется, что это вообще было бы идеальным произведением, чтобы давать его на магистратуре хореографов как такую задачу высшей сложности».

Такие произведения даже самый талантливый артист балета не может в привычном нам смысле слова танцевать. Но сам музыкант – может.

ЛИЛИЯ БУРДИНСКАЯ,хореограф:
«Мне очень хотелось нас поставить рядом друг с другом, чтобы его движения на гитаре превратились в танец – это и есть танец. И то, что делаю я с пространством и с воздухом – это то, что делает он с этими струнами и с этими звуками. Звук капает с его пальцев и впитывается в его пальцы».

Так, к концу первого акта, погрузившись в танцы о Японии, вы окончательно забудете, что со сцены звучит гитарная музыка. Национальную идентичность определяют не холст и краски, а сам художник. Может, японская лютня звучала бы русской балалайкой, возьми ее в руки тот же Алексей Архиповский.