Как стать художником? Как поэтом – необязательно рождаться самому, достаточно родиться в правильных условиях, например, в семье художников. Как бы там ни сложилась жизнь, рисовать научат, а дальнейшее – судьба.

Александру Гудзенко в этом смысле повезло. Его прадед – иконописец, дед – актер и художник, а отца Родиона Гудзенко причисляют теперь к Арефьевскому кругу, послевоенному объединению ленинградских неформалов, обладающему вообще удивительным свойством: с каждым годом обрастать новыми именами. Евгеника – лженаука, но в описательном смысле налицо ген художественности, который принято прослеживать в артистических династиях. Александр Гудзенко был славным продолжателем ее традиций, в его работах чувствуют влияние отца, и, возможно, поэтому он при жизни не решался выставляться. На первой персональной выставке в галерее 14/45 художника открыла для себя Анна Лесина. 

«Наша живопись нужна нам самим» – традицию «отцов» художник продолжил со всей серьезностью и за всю жизнь так ни разу и не представил свои работы широкой публике. А значит, событие в галерее 14/45, действительно, можно назвать историческим – первая персональная выставка Александра Гудзенко, наконец, раскроет яркость самобытного дарования.

Наталья Гудзенко, вдова художника:
«Назвать это серьезной работой в том смысле, что условия позволяют, трудно, особенно начальный период. Условий не было никаких, это был уголок на кухне, где среди детских кроваток краски брызгали в стороны. Это энтузиазм, импульс всегда был, и работа просто кипела».

В мотиве старого города прослеживается влияние знаменитого отца – от Родиона Гудзенко сын унаследовал не только творческий ген, но и любовь к не парадному Петербургу. Благоговея перед талантом старшего Гудзенко, Александр вдохнул в пасмурные городские улицы нечто новое, трогательное и воздушное.

Александр Траугот, заслуженный художник России:
«Этот город написан с любовью, даже если маленькое окошечко светится, хочется заглянуть туда и увидишь там жизнь. Этот лиризм его чисто петербургский, очень серьезный, простой».

Среди картин, написанных будто на одном дыхании, есть оммажи прославленному творческому окружению: здесь, например, угадывается известная банная серия Родиона Гудзенко и Александра Арефьева. Однако, в отличие от предшественников, она более лиричная и нежная. «Пьяницы» – выстраданный цикл. Фактурная пластика его персонажей передает личностный драматизм.

Николай Благодатов,искусствовед:
«Он сумел создать свой почерк, но при этом работы не впадают в систему, а чувствуется его личное отношение. Я бы сказал, почерк свой, при этом он не работает в какой-то системе и не ищет себя, как многие, он искренний».
Лика Алоян,директор галереи современного искусства 14/45:
«Работы Гудзенко создают ощущение прозрачности. Он умел создавать, пропускать образы через себя, достигал прозрачности, и стал человеком, который научился летать».

А этот портрет таил в себе удивительную загадку почти полвека: оказалось, что он написан рукой Александра Траугота – художник когда-то подарил эту картину еще юному Александру. Случайная ошибка стала известна лишь на открытии выставки, а ее наличие подтверждает, что Александру Гудзенко удалось достичь гениальности своих отцов. Сам же он считал, что любая картина с годами выдерживается и накапливает новые смыслы. Возможно, он знал, что время придаст его работам глубокую щемяще-нежную интонацию. И теперь они готовы явиться миру.