Алексей Иванов — один из именитых современных писателей — приехал в Петербург на Книжный салон. В эксклюзивном интервью телеканалу «Санкт-Петербург» он рассказал об эволюции своего творчества и о кинематографичности литературы.
Алексей Иванов,писатель: «Есть такое хорошее замечание, что писатель пишет те произведения, которые хотел бы прочитать, но их никто не написал. И вот тонкое понимание причины писательского творчества лишается мотивации — ты одновременно пишешь и только для себя, и только для читателя. Ответ один и тот же.
Если раньше, в молодости, своими произведениями я отвечал на раздражители, ну, скажем, окружающего мира на то, что меня достает в этом мире, или я хочу с кем-то поспорить, то сейчас мне все эти вещи стали неинтересны.
Я отвечаю только на те вопросы, которые возникают во мне самом. То есть я писал, например, роман «Тобол», потому что я хотел написать постмодернистский исторический роман на основе реальных событий российской истории. Но это моя потребность, никто вне меня никакой задачи такой мне не ставил. Мои первые, ранние произведения были написаны, скажем так, барочным языком, порой даже избыточным, с изобилием тропов. Но вот чем старше я становлюсь, тем проще я пишу. Потому что можно писать удивительными предложениями, но картинки не получается. Пусть это предложение виртуозно, но это плохой язык, потому что читатель ничего не видит за этим текстом. И я стремлюсь, чтобы за моим текстом была картинка.
Мне С. В. Урсуляк сказал одну очень умную вещь, что для всех-всех читателей на свете хорошо, что произведение кинематографично, и это плохо только для одного человека — для режиссера, который делает экранизацию. Потому что ему не надо чужих картинок, он хочет картинку придумывать сам. Кинематографичность моих произведений — это моя личная художественная потребность, а никак не попытка привлечь к своему произведению кинематографистов».
