«На спектакле Ян Фабр будет использовать ненастоящих черепах». Уточняет руководство Большого драматического театра, в котором продолжается фестиваль имени Фабра «Любовь — высшая сила». Любовь фламандского художника ко всякого рода живности известна, он заселяет свою вселенную множеством животных, животное же пробуждает и в людях. Такой подход нравится не всем. Еще свежи в памяти абсурдные споры, которые породила выставка Яна Фабра в Государственном Эрмитаже 3 года назад — фламандские натюрморты тогда он снабдил комментарием про «мертвую природу» в виде чучел сбитых машинами животных. Но в БДТ, очевидно, скандалов не хотят, от живых черепах отказались. Да и вообще спорить о перформансах Фабра можно и по другим поводам. Подтверждение тому — в сюжете Вячеслава Резакова о спектакле «Воскресение Кассандры».
Кассандра воскресает как только может. В росе и тумане, дыму и пламени, ветре, дожде. В этих мимолетных явлениях погоды и борениях стихий – пять ее разноцветных воплощений. Болезненный процесс: оргазмические вопли сотрясают зал последние 20 минут спектакля. К сожалению, лишь эта его часть разрешена к показу, поэтому остается лишь пояснять, что само действие – несколько, по числу платьев, монологов. По завершении каждого она скидывает цвет, оставаясь в одном лишь белье, сверкающем до зайчиков в глазах. Отсутствие пилона не мешает чувственному танцу, в котором Кассандра обольстительно крутит, надо видимо говорить, бедрами.
Стелла Хеттлер,актриса: «Кассандра чувствует боль всего мира. И я играю эту боль. Она входит в меня словно воздух, доходит до моего живота, опускается ниже. Кассандра ничего не может поделать с самой собой и всей этой болью. И когда я играю, все это происходит с моим дыханием. В этот момент я должна быть единым целым с этим ощущением».
Изображения в экранах составляли инсталляцию Яна Фабра. И он специально для БДТ переделал ее в спектакль. Расширяя образ в сюжет художник рисует как может — вербально. Слова — излюбленные автором образы разложения, но здесь их как бы прокручивают в обратную сторону. Кассандра рассказывает как из праха восстают части тела. Почки — в Дамаске, в Палермо — вагина. Жаль. Нашему городу досталась честь воплотить зубы красавицы. А вот ославивших у нас художника мертвых зверушек нет. Черепахи на сцене искусственные. Затихая после конвульсий, героиня всякий раз берет одну на руки и целует, да чего уж, облизывает панцирь всей плоскостью языка. Для Фабра таким выглядит более совершенное тело, в смысле уязвимости, сопротивления боли окружающей жизнь.
Андрей Могучий,режиссер, художественный руководитель БДТ имени Г. А. Товстоногова: «Он возвращается к фундаментальным истокам, еще до психологического театра, когда это был разговор с богами, разговор со стихией, природой. В этом смысле ничего нового нет. Ничего провокативного нет. Это — наша природа. Мы пока еще такие же животные, что и были столетия и тысячелетия назад».
Кассандра оставила тщетные попытки предсказать. И просто клянет на чем свет стоит человечество. Жестокость, власть, насилие над природой. Проклятья в форме причудливых белых стихов, в которых «смерть, кровь и маргаритки смачивает слюна Джона Китса». Во всем этом что-то брезжит, вроде шифра старинных рукописей, где читать полагается лишь каждое седьмое, скажем, слово. Но смысл ускользает, а ключ у автора. В чем его кредо? Над входом в его мастерскую написано: «Искусство лишь разобьет тебе сердце, только кич сделает богатым!». По-английски это еще и звучит в рифму.
Ян Фабр,режиссер, сценарист, художник: «Все, что я говорю — неправда! Все — выдумки! Не забывайте, что художник живет в своем воображении. И любой художник верит в свои выдумки. И еще я верю в воображение русских людей».
Сам Фабр называет свой театр лабораторией перформанса. Похоже, что действие на сцене лишь часть большего перформанса, включающего зал, даже шире того. Для такого, внешнего по отношению к театру наблюдателя, он разыграл сюжет — не античный, а ветхозаветный. Не Кассандра, а Сусанна и похотливые старцы. Все те кто смотрят, заказывают и оценивают искусство с известных всем надобностей глазеть все то же, под эгидой рассуждений о опасностях цивилизации и кризисе нравственности. Непробиваемых ценностей, упакованных конечно же в образы психо-сексуальности, дерзновенные как настоящее искусство. Здесь все это — есть, ловите. По хорошему — нужно разбитое сердце, но проще — влезать в черепах. Самому, полагаясь на вкус автора.
