Самая обсуждаемая тема последних недель – коронавирус – уже вносит коррективы и в международную культурную жизнь. Остановилась подготовка к архитектурной биеннале в Венеции, она должна была начаться 23 мая. Под вопросом проведение Каннского фестиваля. Закрыты музеи в Австрии и Италии, ограничил свою работу и самый посещаемый музей мира – парижский Лувр. Главная сокровищница России – Государственный Эрмитаж – хоть количество туристов в его залах уже заметно= уменьшилось, свои двери не закрывает. Более того, как рассказал недавно Михаил Пиотровский, свои планы музей не меняет. В конце марта должна открыться выставка молодых художников из Южной Кореи «Романтика и усердие». На осень намечена экспозиция китайского художника и перформера Чжан Хуаня, при чём с работами, созданными специально для российской выставки. А на этой неделе в Главном штабе представили книги Сальвадора Дали из собрания петербургских коллекционеров Марка и Павла Башмаковых. Нынешняя экспозиция закрывает эрмитажную серию выставок, посвящённых сюрреалистов. Побывать на ней посчастливилось Дарье Патриной.

Впервые Дали обратился к книжной графике в 1934 году, проиллюстрировав поэму Лотреамона «Песни Мальдорора». Самые тихие, самые скромные и самые близкие к сюрреализму иллюстрации Дали – не только на этой выставке, но и во всем книжном творчестве художника. Потому что в следующий раз художник обратился к книге спустя 20 лет, в начале 1950-х, когда он уже прекрасно понимал, что такое «шум, бренд, эпатаж и размах». Камерное искусство иллюстрации он сумел превратить в громогласное шоу с эффектными жестами: многокрасочная печать, тисненные золотом футляры, кожаные переплёты, а главное – форматы! Размер для Дали точно имел значение! 

Создание иллюстраций сопровождалось порой и вполне реальными шоу. Так, работа над «Дон Кихотом» была зафиксирована в фотографиях: вот рисование носорожьими рогами на одной из площадей Монмартра или выстрел по камню в мастерской Фернана Мурло… Дали, очевидно, не стеснялся затмить собой литературу – будет ли это великий «Фауст», «Алиса в стране чудес», поэзия Мао Цзэдуна или малоизвестный текст Фрейда. 

За спиной Дали-иллюстратора всегда маячит армия печатников. Они делали технически возможным то, что придумывал Дали, переносили на печатные камни рисунки мастера, где было использовано порой до двадцати красок! А Дали создавал образы. При этом в книжной графике он тиражировал свой художественный мир, уже существовавший и в живописи, и в скульптуре…

Костыли, носороги, тела-комоды. В такой интерпретации любой сюжет превращается в «далианское зрелище». А восприятие любого текста «далинизируется». В этом – художественный диктат Сальвадора Дали. И, как с любым диктатором, с ним сложно спорить. Впрочем, количество представленного говорит само за себя – во второй половине ХХ века Дали любили издатели, сейчас его любят коллекционеры. И выставка в Эрмитаже – удивительная возможность прикоснуться к роскоши, обычно доступной лишь избранным библиофилам.