«В современном искусстве разобраться легко: скульптура – это то, что можно увидеть сзади», — шутливо писал Огюст Роден. «Бездарное творчество», — говорил писатель Илья Зданевич. А Сергей Курёхин вообще называл это «предсмертной конвульсий».
Однако их ярые противники считают новую скульптуру чудом. «Мы создаем артефакты эпохи!» – практически лозунг арт-группы Recycle. Так что же такое скульптура нового времени: художественное хулиганство или принципиально новый виток в искусстве?
ИВАН ГОВОРКОВ,художник, профессор Государственного академического института живописи, скульптуры и архитектуры имени И. Е. Репина: «Мухи! Какая символика! «Свобода. Равенство и Братство!» Липучка — это концепция человеческого ума. Она ни к чему хорошему, как правило, не приводит».
Оторвешься от своей привычной системы представлений о жизни – и потеряешь лапку. Или крылышко. Художник и профессор академии имени Репина Иван Говорков демонстрирует новые скульптуры в своей мастерской. Биологическая оболочка для серьезного умозаключения у одних вызывает удивление, у других – даже отвращение. А профессор этому и рад.
ИВАН ГОВОРКОВ,художник, профессор Государственного академического института живописи, скульптуры и архитектуры имени И. Е. Репина: «Мухоловки. Их очень много в сельских магазинах в деревнях. Ты говоришь: давайте я поменяю мухоловку на чистую. Они смотрят на тебя, как на сумасшедшего. А это — показатель правильный».
Искры легкого сумасшествия вспыхивают в разных углах залов Мраморного дворца. В Русском Музее открылась масштабная выставка современной скульптуры «Пластическая масса». Латексные, полиэстерные, композитные… И, на первый взгляд, порой совершенно бессмысленные.
В обычном сознании до сих пор при слове «скульптура» возникает образ рабочего и колхозницы или Венеры Милосской. Но сегодня художникам мало изобразить любимую женщину. Они стремятся к захвату других пространственных величин. Кажется, мрамор и классический сюжет уступили первенство бытовым материалам и неочевидным смыслам. Скульптура новейшего времени разорвала художественные нормы и пережила грандиозную революцию. А мы этого даже не заметили.
ВАДИМ ГРИГОРЬЕВ-БАШУН,художник: «Сюда еще будет вставляться луч, который будет подчеркивать движение. Выходящий за рамки».
Выйти за рамки классической школы искусства в своей скульптуре стремится Вадим Григорьев-Башун. Лаборатория признанного мастера абстракции скорее напоминает токарную, чем художественную мастерскую. Пройдя школу классического материала для воплощения своих творческих идей скульптор выбрал пластмассу.
ВАДИМ ГРИГОРЬЕВ-БАШУН,художник: «Вот чем люблю пластик, так тем, что с ним очень удобно работать. Это оргстекло. Его можно пилить, гнуть, шлифовать, все, что хочешь. Вот сейчас, Анечка, нужно будет немножко помочь. Это строительный фен. Нужно будет нагнетать, а я подтяну струбциной. Вот, в принципе, уже угол. Деталь готова».
История развития современной скульптуры неразрывно связана со способом ее воплощения — материалом. Как говорят, любое вещество, сформированное в трех измерениях, может стать ее основой. Потому пластическая масса завоевала умы художников сразу, как появилась в СССР, еще примерно в 50-е годы.
Известны удачные примеры ее применения в искусстве, как этот портрет Валентины Терешковой 1964 года. Общественность удивило отсутствие классического материала. Однако относительная простота в обработке, происхождение и легкодоступность пластмассы одновременно и привлекала, и отталкивала скульпторов.
ПАВЕЛ БЕЛЬСКИЙ,научный сотрудник отдела скульптуры Государственного Русского музея: «В общем, материал был интересный но большинство скульпторов относились к нему с недоверием, поскольку считали, что этот материал такой ширпотребный. Из него делали сувениры, различную продукцию вот такого характера сиюминутного».
Произошел исторический парадокс: принципиально новый в искусстве материал использовали лишь в качестве дешевого заменителя оригиналов. Что и привело к дискредитации полимеров в глазах и критиков, и художников. Разве можно представить себе скульптуру из вторсырья?
ВЛАДИМИР ДАВЫДОВ,художник: «Это рельефное изображение из полиэтилена. Это можно еще как-то назвать графикой, но все-таки это скульптура. Потому что это объем».
Сегодня современным скульпторам словно развязали руки. Интересно же увидеть старую тему в новом языке, в новом звучании.
СЕРГЕЙ НОВИКОВ,художник: «Я пытался сделать максимально абстрактную скульптуру, но она получилась максимально живой».
НИКОЛАЙ БЛАГОДАТОВ,искусствовед: «У некоторых современная скульптура вызывает настороженность, потому что в материале традиционном очень существенна рукодельная часть, а здесь технологические новшества очень как-то все упрощают. И кажется порой, что это какие-то игрушки».
Примечательно, что даже классический, узнаваемый взгляду образ пропускается через творческую машину контемпорари-арта, воплощается совершенно неожиданно.
Это работы Нади Зубаревой, одной из самых продаваемых художниц сегодня. Коллекционеров покоряет материал, из которого раньше делали кольчугу и рожки игрушечных оленей.
МАРИНА ГИСИЧ,галерист: «Надя воспевает северную мифологию и в прямом смысле вяжет свои скульптуры из металлической проволоки. Это титанический труд, исколотые в кровь пальцы, очень много продуманного выдавленного рисунка, буквально связанного. И при этом получаются какие-то совершенно божественные вне времени прекрасные образы».
Извивающиеся щупальца окутывают тонкие антропоморфные ноги умерщвленной медузы. Нас словно приглашают к столу отведать этот скользкий морепродукт. О чем эта история? О потреблении, смерти или о муках плоти? Сложное многообразие смыслов, вложенное в каждую работу, намекает, что, кажется, новая скульптура нащупала новые в искусстве темы.
ВАДИМ ГРИГОРЬЕВ-БАШУН,художник: «Вот, смотрите, как меняется эскиз: сначала врезается красная звезда, но я передумал и решил, пусть врезается черная, как символ черной энергии».
ИВАН ГОВОРКОВ,художник, профессор Государственного академического института живописи, скульптуры и архитектуры имени И. Е. Репина: «Да нет, конечно, новых тем. Есть новые формы. Поэтому весь ХХ век художники и скульпторы чистили, чистили, чистили, шли к чистой геометрии, чистой пластике без человека, без его плоти. Поколение подчистило себя, стало известными художниками, и вымерло. А что делать молодым? Они, естественно, возвращаются к сюрреализму».
«Я это уже где-то видел!» — страшная фраза для скульптора. Потребность быть оригинальным и постоянное переосмысление извечных тем породило новую тенденцию: содержание современной скульптуры сегодня, чаще всего, смысловая игра в угадайку. К непраздному вопросу «Что же имел в виду автор» добавляются шок и философское переосмысление. Известный скульптор Иван Горшков словно насмехается над самой идеей содержания.
ИВАН ГОРШКОВ,художник: «Чудо искусства в том, что можно минимальными средствами, минимально понятными, сделать образ из ничего».
ИВАН ГОВОРКОВ,художник, профессор Государственного академического института живописи, скульптуры и архитектуры имени И. Е. Репина: «Такая концепция есть, что современный художник не тот, кто живет с тобой рядом а тот, кто делает что-то такое, что никто не понимает хотя бы пару недель».
ИРИНА АНТОНОВА,искусствовед: «Кончилось создание прекрасного, разве вы не замечаете? Возникло антиискусство. Я констатирую это без отрицательных знаков: искусство трансформировалось во что-то другое. И скоро этому продукту придумают название».
МАРИНА ГИСИЧ,галерист: «Я думаю, что сегодня вообще весь мир находится в таких параллельных пересекающихся плоскостях. Это связано с тем, что мы проживаем наши жизни, находясь в разных пространствах, когда наука поет единые песни с поэзией, когда биология заигрывает с математикой, когда философия расшифровывает творческие пути художников».
АННА ЛЕСИНА,корреспондент: «Эпоха постмодерна подарила нам не только лишенные привычных форм зрительные образы, но и, конечно, новые течения. Инсталляция как концептуальное направление возникло еще в 60-е годы. Но вместе с тем внесло смуту в без того сложное понимание искусства. Вот, например, что это перед нами – инсталляция? Возможно. Но что мешает скульптуре расположиться на свежем воздухе? И можно ли вообще назвать это искусством? Споры не утихают до сих пор».
Выставка Дмитрия Каварги в Манеже «Токсикоз антропоцентризма» вызвала бурные эмоции.
— Токсикоз заметен, а вот искусства не заметила…
— Вы ничего не понимаете, я действительно восхищен! Такой мусор так пафосно впарить — это действительно искусство!
— Страшновато что-то. Ладно такое выставлять на «Мосфильме». Но прямо на улице.
— Почти как Дали, но только в скульптуре. Оригинальные работы, непривычные для глаза. Мне понравились.
Вы заметили? Да, это живой паук. Инсталляция Дмитрия Каваргия долгое время находилась во дворе садового участка. Природная среда внесла свои коррективы в пластический образ: пытливый зритель заметит в ее внутренности паутину, облюбовавших ее паукообразных и даже свитое гнездо.
Любопытно, что это не только не испортило, но даже дополнило образ. Оживило его. Новым пластическим фактурам становится тесно в четырех стенах. Они завоевывают пространство вокруг.
ЕКАТЕРИНА НИКОЛАЕВА,старший научный сотрудник отдела скульптуры Государственного Русского музея: «Действительно сейчас уже очень трудно сказать что такое скульптура Что такое инсталляция Что такое объект и действительно У нас например даже фонде хранится произведения которые можно отнести к объектам и инсталляциям, и также эти же произведения хранятся в отделе новейших течений То есть получается что у нас они называются скульптурами, а в другом отделе того же музея называются объектами».
А стоит добавить такие элементы как звук, свет и движение, то получается уже не столько скульптура, сколько живой, дышащий объект.
МАРИНА ГИСИЧ,галерист: «Я думаю, что публика не пресытилась Сегодня ум у зрителя очень пытливый. Он не хочет есть что-то, упакованое в красивую конфетку. Ему нужна глубина. Ему нужна сложность, комплектность. И это очень здорово».
Это действительно работает. Искусство сегодня не обязано вызывать восхищения. Главное – будоражить сознание.
ОЛЕСЯ ТУРКИНА,ведущий научный сотрудник отдела новейших течений Государственного Русского музея: «Мне кажется, как раз напротив, язык современной скульптуры наиболее близок зрителем Мы живем в мире объектов, в мире предметов. В обществе мы потребляем образы и всё время хотим ощутить тактильность».
САША ФРОЛОВА,художник: «Искусство — это вообще такое отрицание физических законов и законов реальности. И их низвержение. И в этом смысле оно и является чудом».
Получается, что странные образы из вторичного материала оказались как никогда интуитивно понятны зрителю. Они утратили возвышенность мраморных и бронзовых каноничных сюжетов, а вместе с тем разрушили барьер между высоким искусством и зрителем.
Так можно ли все-таки называть современную скульптуру новым витком в искусстве или все-таки хулиганством?
ИВАН ГОВОРКОВ,художник, профессор Государственного академического института живописи, скульптуры и архитектуры имени И. Е. Репина: «Ну какое хулиганство? Там никакого хулиганства нет. Там есть боль души, есть сложная компьютерная система, где появляются классические образы в бесконечности времени, есть сложные надувные скульптуры. Что-то я там хулиганства не видел. Может, оно действительно так себя проявляет или с чем-то борется».
АННА ЛЕСИНА,корреспондент: «Возможно, искусство современной скульптуры сегодня само не знает, что же оно такое. А возможно, оно не хочет быть ограничено ни смысловыми, ни физическими рамками. Кажется, оно получило второе рождение. И это повод заглянуть на выставку скульптуры в Русский музей еще раз. Чтобы посмотреть совсем другими глазами».
