ВАЛЕРИЙ ЕФРЕМОВ, доктор филологических наук:
Это место задумывалось Петром I как центр будущей столицы. Более того, его название стало именем нашего города.
Здравствуйте! Я — Валерий Ефремов, и это программа «Петербургский текст», в которой мы читаем город как текст и тексты о городе. Сегодня мы в самом центре Петербурга — Петропавловской крепости. Однако это место не совсем то, чем кажется, и история крепости не всегда складывалась так, как задумал её основатель.

Когда Пётр первый задумал эту крепость, это была в некотором роде модель города. Это и есть маленький город в миниатюре…

МАРИНА ЛОГУНОВА, кандидат исторических наук, главный научный сотрудник Музея истории Санкт-Петербурга:
Я бы сказала больше — города и государства. Здесь представлено всё, что необходимо для жизнедеятельности и города, и государства. Сердце — Петропавловский собор. Здесь сохранились образцовые дома XVIII века. Пётр понимал, что построить быстро большой город можно только применив этот принцип — брать чертежи у архитектора Трезини.

ВАЛЕРИЙ ЕФРЕМОВ, доктор филологических наук:
Если мы говорим про крепость, то помимо собора и домов, главное — сама крепость. Существует миф, что эта она никогда не служила как крепость. Якобу, тут и военных не было…

МАРИНА ЛОГУНОВА, кандидат исторических наук, главный научный сотрудник Музея истории Санкт-Петербурга:
Совершенная неправда. Крепость строится по очень прогрессивной для того времени бастионной системе. Наши Кремли были ориентированы на другую атаку. Какая будет атака — такая будет и оборона. Распространение артиллерийского оружия оно повлекло строительство невысоких, но очень толстых стен. Определённое расположение пушек, артиллерии на стенах крепости. В принципе, реальная возможность осады предусматривалась.

ВАЛЕРИЙ ЕФРЕМОВ, доктор филологических наук:
Насколько я знаю, Пётр Первый очень торопился увидеть достроенной колокольню…

МАРИНА ЛОГУНОВА, кандидат исторических наук, главный научный сотрудник Музея истории Санкт-Петербурга:
Да. Первая деревянная церковь была построена практически одновременно со строительством первой земляной крепости. А в 1712 году начинается строительство каменного Петропавловского собора. Собор был закончен после смерти Петра Первого. Но Пётр спешил особенно с постройкой колокольни, потому что золочёный шпиль должен был символизировать утверждение России в устье Невы. Колокольню закончили в 1724 году, и Пётр поднимался сюда и гостей своих поднимал. Ещё первый деревянный Петропавловский собор являлся местом захоронения членов императорской семьи. В 1708 году там захоронили малолетнюю дочь Петра I, привезя её останки из Москвы. Наверное, уже этим Пётр показал, как он относится к этому собору.

ВАЛЕРИЙ ЕФРЕМОВ, доктор филологических наук:
А что было последним архитектурным сооружением, закончившим формирование классического ансамбля, который мы видим сейчас?

МАРИНА ЛОГУНОВА, кандидат исторических наук, главный научный сотрудник Музея истории Санкт-Петербурга:
Начало XX века. 1906 год — освящение Великокняжеской усыпальницы или Придела Святого благоверного великого князя Александра Невского при Петропавловском соборе.
То есть, закончилось формирование образа и самого Петропавловского собора, и формирование всего архитектурного ансамбля крепости. Усыпальница была построена для захоронения великих князей, потому что места в соборе для них уже не хватало. А династия не собиралась заканчивать своё существование в 1917-м году. Последнее событие, которое произошло в Великоняжеской усыпальнице — это освящение надгробных плит над могилами герцогов Лейхтенбергских.

ВАЛЕРИЙ ЕФРЕМОВ, доктор филологических наук:
До постройки Петропавловского собора Россия не знала подобного рода храмов. Доменико Трезини воплотил в нём представление Петра I о новой архитектуре. Позднее этот стиль назовут «петровское барокко». С 1742 по 1858 годы Петропавловский собор был кафедральным собором столицы Российской империи. Однако государственное значение Петропавловской крепости было связано с ещё одной, менее приглядной ролью. Здесь находилась главная политическая тюрьма Российской империи.

ПЁТР ГОРДЕЕВ, доктор исторических наук, старший научный сотрудник Российского государственного педагогического университета им. А. И. Герцена:
Выражение, которое многие слышали: «В казематах Петропавловской крепости». Само слово «каземат» изначально тюремного значения не имело. Casamatta — «место, помещение для хранение боеприпасов либо продовольствия в крепостных стенах, укрытое от действий артиллерии врага». В этих казематах первоначально уже 18-е годы XVIII века содержатся заключённые. Их было немного. Это такие важные государственные преступники. При Екатерине Великой в 60-е годы строится уже отдельная деревянная тюрьма. По всей видимости, именно там содержался Александр Радищев. Каменную тюрьму Алексеевского равелина — самую знаменитую тюрьму крепости — построили в 1797 году. 21 камера, только одиночные, в два раза больше охранников, чем заключённых. Здесь сидели зачинщики выступления Семёновского полка 1820 года. Сидели декабристы, дольше всех Батеньков — 19 лет.
Затем заключённые эпохи Николая I. Самые известные, конечно, петрашевцы. Конечно, Достоевский. Арестован он был 23 апреля 1849 года, и в тюрьме пережил, наверное, самые кризисные моменты своей жизни, поскольку говорили уже, что будет смертный приговор. 22 декабря они отсюда едут на Семёновский плац, где уже был готов эшафот. К счастью, их в этот же день вернули сюда, в Алексеевский равелин, и через 2 дня они отправились в Сибирь. Затем — Бакунин, которого выдала Австрия, три года в Алексеевском равелине. И потом — народники 60-х годов. Тут самая яркая фигура — Чернышевский.
Если Алексеевский равелин — 21 камера, то здесь, в тюрьме Трубецкого бастиона, было порядка 70 камер. Здесь тоже масса знаменитостей — начиная с Петра Кропоткина, который буквально после доклада, где он обосновал вечную мерзлоту, отправился сюда. Алекснадр Ульянов — старший брат Ильича здесь сидел. И самый известный заключённый того периода — Максим Горький, который здесь сидел около месяца. Не за свою литературную деятельность, а за прокламацию, написанную после Кровавого воскресения. А самым последним этапом истории крепости как тюрьмы, явился революционный период. Сюда свозят министров царского правительства. И не только министров, но и вообще людей, близких к царю. Затем большевики уже сажают представителей высших сословий — период красного террора, когда как таковая вина не требовалась. На самом деле, этот период — самый мрачный в истории крепости. Здесь велись и дознания, и расстрелы.

ВАЛЕРИЙ ЕФРЕМОВ, доктор филологических наук:
Петропавловская крепость связана с русской литературой не только биографически. Во многих художественных произведениях XIX-XX века её образ, как и образ Петербурга в целом, двойственный. С одной стороны, крепость становится материальным воплощением царского самодержавия — как у Льва Толстого — «от Петропавловской крепости до Сахалина». С другой стороны — предстаёт символом красоты и призрачности Петербурга.

ВЛАДИМИР ВАСИЛЬЕВ, кандидат филологических наук, доцент кафедры русской литературы Российского государственного педагогического университета им. А. И. Герцена:
Крепость, пожалуй, в развёрнутом поэтическом тексте появляется во второй половине XIX века. Этот текст пишет человек, дослужившийся до помощника прокурора на деле Веры Засулич. Это Сергей Аркадьевич Андреевский.

Там виден храм, где искони внутри
Опочивают русские цари,
А возле стен зарыты коменданты,
И тихий плач в гробницы льют куранты,
И кажется, на линию дворцов,
Через Неву, из недр иного света,
Глядят в столицу тени мертвецов,
Как Банко тень на пиршество Макбета…

У этого стихотворения есть авторское заключение. Указан год. Написано: «Ночь. Дворцовая набережная». Автор наблюдает с противоположной стороны Невы, смотрит на Петропавловскую крепость, слышит перезвон курантов, и у него возникают вот эти строки, образы, ритм. У И. А. Бродского есть идея о том, что уже в середине XIX века благодаря творчеству жившей в Петербурге замечательной плеяды писателей, складывается тот корпус текстов, которые начинают оказывать на город удивительное воздействие. Эти тексты выполняют как бы функцию зеркала, которое в город всматривается и как бы угадывает себя. Возникает неразличимость литературного текста и реальности. Это неразделимое единство города и литературы мы можем увидеть в небольшом стихотворении Марии Шкапской:

Замшелых стен седая вязь,
Как не отдать последней чести
И как пройти, не поклонясь
Петровой каменной невесте?

Стоишь на смерть, Петру верна,
И вечно горькой крови нашей
К твоим губам поднесена
Неупиваемая чаша.

И вот здесь тогда мы вспоминаем и Тараканову, царевича Алексея, и Рылеева, и всех декабристов. Но кажется, что стихотворение не только в прошлое обращено. Известно, что у стен Петропавловской крепости были расстреляны великие князья и офицеры.
Ну и последним, наверное, поэтическим обращением к этому месту можем считать стихи ленинградского поэта Семёна Ботвинника:

Ветра вой
и волн свирепость —
всё видала, всё снесла
Петропавловская крепость,
тучи рвущая игла.

Как хитро придумал кто-то
в не далёкой старине :
в синем небе — позолота,
казематы — в глубине…

В полдень выстрелит хлопушка
за стеной сторожевой…
Словно детская игрушка
эта крепость над Невой…

ВАЛЕРИЙ ЕФРЕМОВ, доктор филологических наук:
Как и город, крепость переименовывалась неоднократно. Сначала она называлась Санкт-Петербургской, с 1914 по Октябрьскую революцию — Петроградской, потом — Петропавловской. Интересно, что такое название возникает в речи петербуржцев уже в XIX веке. Кстати, тогда же появляется и «Петропавловка». Сокращённый вариант, например, используют в «Дневнике писателя» Фёдор Михайлович Достоевский.

Итак, чтение Петропавловской крепости позволяет увидеть, как менялось её символическое значение, какую роль она сыграла в биографии великих людей России и какой образ оставила на страницах русской поэзии.
А что есть ещё в этой прекрасной книге под названием Петербург? Узнаем в следующей главе. До новых встреч!