СЕРГЕЙ ПАРШИН, народный артист России:
Петербург я полюбил ещё школьником. Мы нашим драматическим коллективом из города Кохтла-Ярве, из Эстонии, где я родился, мы часто приезжали в Ленинград. В один из приездов мы пошли нашей группой смотреть, как разводятся мосты, и я был поражён. Я тогда ещё сказал, что я буду учиться и буду жить в этом городе. Вот уже, считайте, с 1969 года, как я поступил, вот уже 53 года я в Ленинграде — Петербурге.
До сих пор выхожу перед спектаклями и испытываю волнение, просто как в первый раз, как студент, а потом как-то выхожу, и вроде бы успокаиваюсь. А потом — это лечит. Я помню, играл с температурой 39: выходил на сцену — у меня до 36 опускалась. Я отыгрывал спектакль, уходил в гримёрку — у меня опять 39.
Кино — очень субъективный вид искусства. Там могут с улицы взять подходящий типаж, поставили, осветили как-то так, проговорил текст, потом профессиональный артист пришёл — озвучил его, и человек просыпается уже популярным. И потом, мне не нравится процесс — в кино могут начать съёмки с начала, с середины, там тебя убили, ты заболел, а потом ты здоровый снова.
А театр — это процесс естественный, там приходите в аудиторию, садитесь за стол, открываете роли — режиссёр, актёр, читка, почитали, поговорили, начинается разборка — как вы тут всё это по полочкам, потом на ноги встаём, идём мизансценируем и всё «пятое-десятое», это — процесс который, в общем-то, естественен. В кино отснялся — посмотрел, эх, уже там не вырежешь, уже там не сотрёшь. А здесь можно импровизировать — один спектакль сыграл так, так — есть рост, нет предела совершенству.
Я иногда в зал захожу и пытаюсь как-то представить: вот там Антон Палыч сидит, а там Гоголь, там Чехов, там Аполлон Григорьев, а там — Достоевский, Островский, Александр Сергеевич Пушкин — тут столько великих перебывало в этом зале, а за некоторыми были закреплены вообще места, ложи. Ощущение — такое трепетное волнение, причём оно не проходит с годами, я как ощутил его с первого дня, с тех пор и который год. Да вот тут у нас вообще, даже говорят, привидения ходят. Я не встречал. Но тут же столько переходов, столько разных галерей. Эта сцена и театр повидали, видимо сохранили, души какие-то великих актёров.
Я не представляю себя живущим, работающим в другом городе. Даже находясь на гастролях или где-то за границей, где-то на съёмках — проходит дня 2-3, и я уже на стенку лезу, я уже хочу домой, я хочу в наш город, да — хочу, просто не могу без него. Здесь родились мои дети и внуки, здесь моя любимая работа, здесь мои друзья, товарищи, здесь похоронены мои родители, так что, я не могу без него — это моя жизнь.
