ВАЛЕРИЙ ЕФРЕМОВ, доктор филологических наук:
Её ансамбль начал оформлять в 19 веке Карл Росси. Её многократно переименовывали. В разное время она называлась Аничковская, Александринская, Театральная, площадь Александринского театра и даже площадь писателя Островского.
Здравствуйте! Я — Валерий Ефремов, и это программа «Петербургский текст», в которой мы читаем город как текст и тексты о городе. Сегодня мы на площади Островского — одной из центральных площадей Петербурга.
В чем заключается парадокс площади Островского? Как известно, туристы часто ищут здесь памятник Островскому.

НАДЕЖДА МИХНОВЕЦ, доктор филологических наук, профессор РГПУ имени А. И. Герцена:
Перед нами такой культурный парадокс, у которого несколько граней. Прежде всего, в нашем представлении Островский — это москвич, как бы это ни было странно.
Жил не столько в Москве — с 1853 по 1886 год жил где-то между Москвой и Петербургом. Он даже научился работать на пьесами в поезде. Санкт-Петербург и Островский. Когда совершенно случаем Островский — никому не известный молодой драматург блеснул разом на московской сцене, его пригласили сюда. Это было начало февраля 1853 года. Александрийские премьеры отнеслись к этому скептично: он москвич, он неизвестен, он молод, но хуже всего для них — он привёл на сцену каких-то купцов.
И вот один из премьеров во время репетиций немногочисленных и даже во время спектакля ходил и демонстративно зажимал нос и говорил: «Фу-фу, сермягой пахнет!».
Итак, с одной стороны Петербург, который как бы не приближал Островского, подчеркивал всегда вот эту разность между Москвой, Россией, народной Россией и своим особым императорским статусом. Но с другой стороны, Островский в своей пьесе «Не в свои сани не садись» действительно вот эту черту положил в истории нашего русского театрально- драматического искусства. С этого дня мы начинаем отчислять по-настоящему историю русского театрально-драматического искусства с нажимом на то, что это национальное театрально-драматическое искусство, мы не вторичны.
Более того, Островский предложил для нас с вами русский бытовой реалистический театр -это очень важно!

ВАЛЕРИЙ ЕФРЕМОВ, доктор филологических наук:
Одной из сокровищниц петербургской жизни является еще петербургская Театральная библиотека…

НАДЕЖДА МИХНОВЕЦ, доктор филологических наук, профессор РГПУ имени А. И. Герцена:
Когда во второй половине 19 века колоссальный рост населения пошел в Санкт-Петербурге, нужно было решать проблему досуга городского населения. Зритель будет ходить сюда постоянно, если он ходит постоянно — он хочет новых пьес. И с колёс ставили пьесы. Мы об этих пьесах с вами ничего не знаем. В Театральной библиотеке огромное количество рукописей тех спектаклей, которые шли на Александринской сцене. И всё это нужно было переписывать. Я в свое время сидела в Театральной библиотеке и сравнивала разные рукописи. Иногда просто смеялась от того, что какому-то из переписчиков надоело что-то переписывать. Раз — и что-то сократил!
Это тоже было сокровище, на самом деле. Мы же с вами так привыкли судить об истории искусства: по вершинам, по гениям. Но ведь вся плотность культуры не только через гениев предстаёт. Более того, в некоторых случаях гениев до конца мы не можем понять без этой плотности.

Там, где Российской Клеопатры
Чугунный взор так горделив,
Александринского театра
Чеканный высится массив.

Это стихотворение 23 года Николая Агнивцева — одно из нескольких, посвящённых в русской поэзии именно Александринскому театру. Думаю, в ней найдется немного театров, которые были бы многократно воспеты поэтами.

ВАЛЕРИЙ ЕФРЕМОВ, доктор филологических наук:
В Александринском в разное время бывали Пушкин, Лермонтов, Гоголь, Толстой, Тургенев, Достоевский, Чехов, Ахматова и многие другие.

АЛЕКСАНДР ЧЕПУРОВ, заслуженный деятель искусств России, доктор искусствоведения, заместитель художественного руководителя Александринского театра:
Мы находимся в вестибюле Александринского театра — в самом центре Невского проспекта.
Росси очень долго думал, где поставить точку, где должен стоять театр. И даже существуют легенды, что он обращался к волхвам для того, чтобы они определили энергетический центр. Кстати, актёры, которые играют в этом театре, уверены, что здесь пересекаются энергетические поля и идут вверх.
Этот театр строился как театр, где должны были исполняться все жанры театра: и опера, и балет, и драма. И французская труппа здесь выступала, и немецкая труппа, и балет здесь был. То есть, это универсальный театр. Но потом в 1836 году, когда заново отстроили Большой каменный театр на Театральной нынешней площади, то опера и балет отсюда уехали. Здесь стал храм драматического искусства. Здесь, в этом театре, максимально сохранена планировка и даже цветовая гамма, и детали декора, которые были изначально.
Вот эта люстра, например, сделана по эскизам Карла Ивановича Росси, входит в каталог Росси. Эти бра тоже сделаны по эскизам Карла Ивановича Росси. Роспись тоже воссоздана, даже цвет стен мы пытались при реставрации дать аутентичный.
Однажды один из авторов — это был Николай Васильевич Гоголь — это было 19 апреля 1836 года — после премьеры «Ревизора» встал вот здесь и в блокноте карандашом стал записывать то, что зрители говорили о только что сыгранной комедии. Он записал всё это дело и обработал это в пьесу «Театральный разъезд после представления новой комедии».

Этот театр можно назвать «гоголевским» театром. Почему? Потому что, во-первых, Николай Васильевич Гоголь в юные годы мечтал стать артистом и поступить в ту самую труппу, которая играла на этой сцене. Но это, увы, не удалось. Но зато он был прекрасным комедиографом. Он написал замечательные великие произведения, составившие репертуар русского театра, и сам принимал участие в постановке. И даже сохранилась зарисовка «Гоголь на репетиции в Александринском театре».

Император Николай I, который был очень театральным человеком — не зря театр назвали в честь его жены Александрины — он зашёл на премьеру «Ревизора». Сидел тайно, в своей ложе и аплодировал. «Смеялся от всей души», — как было записано дежурным чиновником. Даже было специальное распоряжение, чтобы все департаменты государственной службы посетили этот спектакль. И были такие так называемые «целевые» просмотры, когда один департамент приходил, другой департамент приходил. И когда Николай I отправлял своего сына, будущего царя-освободителя Александра II, в инспекцию по губерниям, он ему говорил: «Ты много увидишь там лиц, как будто сошедших со сцены «Ревизора».
Это история русского театра, это история русской театральной русской литературы. Кто здесь только не был! По этим плитам проходили и Пушкин, и Лермонтов, Достоевский — мы можем показать даже места, где сидел Фёдор Михайлович с женой Анной Григорьевной, приходя сюда на бенефисы Марии Гавриловны Савиной. Если мы вспомним Тургенева, то мы покажем вам ложу, из которой он кланялся после премьеры «Месяца в деревне». Видите, как связаны многие вещи исторически здесь. Невозможно ставить спектакли, отрешась от этой ауры, атмосферы, от атмосферы зрительного зала, от самого зрительного зала.

Уже в 19 веке в Петербурге появился шуточный стишок-загадка:
Где стоит такая дама,
Позади которой драма,
Слева — просвещение,
Справа — развлечение,
А спереди не всякому доступно?
Последний, кстати, о роскошном и дорогом магазине купцов Елисеевых.

ВАЛЕРИЙ ЕФРЕМОВ, доктор филологических наук:
Ваши ощущения от площади Островского? Как ансамбль как она вам видится?

НИКОЛАЙ БУРОВ, народный артист России:
Если Петербург разбирать по косточкам, то получится, что «хребет» Петербурга — это Невский проспект и, наверное, Нева рядышком. Сердце Петербурга — Заячий остров и Стрелка Васильевского острова у Биржи. А вот «пуп» находится здесь — императорский театр, императорская библиотека, императорский дворец. «Пуп», наверное, от того, что Елисеевский магазин, который очень приметен. И живу я в этом доме, который называется домом Басина, или ещё он называется «Дом с петухами», потому что в оформлении народный орнамент.
И, конечно же, здесь есть вот такая примета как памятник Екатерины Великой. Екатерина Великая не отменила великие указы своей предшественницы Елизаветы Петровны. Ни театр государственный, ни Академию художеств, не отменила, не закрыла Московский университет. В детстве мне безумно нравилось ходить вокруг. И разгадывать вот эти вот исторические загадки.
Елочный базар центральный всегда был в Саду Отдыха — так назывался сад Аничкова дворца. Я считаю, что очень правильно было сделано когда-то после революции, что этот дворец не стал местом заседания какого-нибудь райкома, а стал Дворцом пионеров. Потому что история Дворца пионеров — это вот мой долг перед жизнью, что мне так повезло, и я был дворцовцем. Я продолжаю оставаться членом попечительского совета дворца, чем тоже горжусь, потому что надо раздавать хотя бы такие долги, когда есть возможность.

ВАЛЕРИЙ ЕФРЕМОВ, доктор филологических наук:
Место, правда получается центр культуры. Две библиотеки, музей, театр, сквер, памятник…..

НИКОЛАЙ БУРОВ, народный артист России:
В двух шагах отсюда Филармония — великий Большой зал. Чуть дальше Малый зал. Рядышком за углом Михайловский театр и Театр музыкальной комедии, Театр Комиссаржевской, напротив — Театр комедии Акимова. Елисеевский — это тоже одна из легенд нашего города. Он как раз стоит на «хребте» города. «Хребет» был безумно интересно придуман — он идёт почти параллельно Неве и связывает две очень важных точки в Петербурге: Адмиралтейство как символ и место рождения флота, без которого Россия не могла бы развиваться, и упирается в Александров-Невскую лавру — то место, куда Пётр I, наверное не случайно, перевез мощи великого Святого благоверного князя Александра Невского, которого я играл в этом театре. Получается, что всё нанизано.

ВАЛЕРИЙ ЕФРЕМОВ, доктор филологических наук:
Любимые и часто посещаемые места нередко обретают домашние уютные названия. Сокращенное название Александринка появляется в речи петербуржцев уже в середине 19 века. Оно встречается в произведениях Писарева, Решетникова, Салтыкова-Щедрина, Крестовского и многих других. Поэтому нет ничего удивительного в том, что когда в конце 20 века театру вернули прежнее название — Александринский театр — у него появилось в речи горожан вновь ласковое название — Александринка.
ВАЛЕРИЙ ЕФРЕМОВ, доктор филологических наук:
Итак, чтение площади Островского позволяет увидеть, как формировался один из культурных центров Петербурга, как площадь пронизана литературными и театральными мотивами, как в языке хранится память этого места.
А что есть ещё в этой удивительной книге под названием Петербург? Узнаем в следующей главе. До новых встреч!