Потереть нос грифону или палец Атланту. Что ни сделаешь у знаковых городских памятников и скульптур, всё на счастье — так считают многие, поэтому безостановочно и с усердием натирают лапы, морды и хвосты, носы, шпаги и колени, пишут заветное на медных и мраморных исторических телах и даже садятся верхом, если повезёт. Петербург соткан из легенд и примет. Но горькая правда состоит в том, что по осени, когда туристы уже изрядно выдыхаются, реставраторы подсчитывают потери. До следующего лета не ищите сфинксов с Египетского моста — они до обидного быстро вернулись в мастерские. От любви и внимания пострадали грифоны, и это только часть из множества историй болезней, которые зафиксировали специалисты Музея городской скульптуры. Искусство, конечно, принадлежит народу. Но масштабы бедствия уже таковы, что даже серьёзные эксперты поговаривают о замене подлинных памятников на копии.
Здесь были сфинксы без малого две сотни лет. А ещё Паши, Маши, Светы. Автографы и селфи верхом на мистических стражниках лишили Египетский мост силы. По иронии судьбы, остались лишь фотографии на память. Скульптуры снова уехали в мастерские. Причем надолго, даже поступают предложения, чтобы насовсем. Было предложение заменить их на двойников, например, как в Летнем саду.
«Надо, конечно, комиссионно решит, какую скульптуру можно оставить, а какую можно заменить на копию, а подлинники выставить в помещении с тем, чтобы они не разрушались в дальнейшем», — сказал Михаил Мильчик, искусствовед.
На очереди львы с Адмиралтейской набережной. В декабре прошлого года они только вернулись с реставрации, но псевдоценители искусства уже изрядно покалечили петербургских львов — на спинах царапины и даже вмятины. В погоне за эпатажным селфи вандалы то коней на Аничковом мосту укрощают, то шпагу Кутузову укорачивают, то мангал на Медном всаднике устанавливают. Некоторые пошли дальше и помогли улететь 28 орлам с ограды Александрийского столпа. А уж сколько раз Чижик-Пыжик пропадал.
Один из новых видов вандализма — черные жирные полосы на гранитных частях постаментов. Это следы от парафина, который используют скейтбордисты для скольжения, он въедается в гранит и полностью устранить его невозможно. Такие загрязнения были обнаружены на основаниях памятников Дзержинскому на Шпалерной улице, Чернышевскому на Московском проспекте, Ленину на Московской площади.
На Банковском мосту несладко приходится грифонам. Реставраторы зафиксировали новые повреждения — погнута опора фонаря и стерта позолота.
«Следы от ног, кто-то пытался забраться выше, на голову грифону. Если ещё сотрут, то дальше уже грунтовка и медь», — сказал Василий Васюков, художник-реставратор 1-й категории Государственного музея городской скульптуры.
Грозные и монументальные стражники только с виду. Крылатые львы выполнены из выколотой меди, внутри полые, толщина стенок примерно как лист картона. И если оседлать того же грифона решаются, к счастью, не многие, то коллективное натирание скульптур до дыр — проблема более масштабная. Морда верблюда у памятника Пржевальскому в Александровском саду уже блестит, как самовар.
«Меняется пластика самой морды, у нас уже стерта шерсть, здесь была шерсть, мы уже потеряли фактуру. Теряем авторскую поверхность, которая не восстанавливается», — рассказала Екатерина Шишкина, начальник отдела памятников и мемориальных досок Государственного музея городской скульптуры.
О чудодейственных свойствах скульптур проповедуют недобросовестные экскурсоводы. Натирающие разные части тела памятникам искренне веруют — за это будет им счастье.
«Все это выродилось в такую, на мой взгляд, постыдную форму гражданского язычества. Потому что ни Петр, ни другие скульптуры петербургские, это не лампа Аладдина, чтобы их натирать. Если очень хочется что-то натереть, ну полы натрите», — сказал Владимир Гусаров, авто исторических экскурсий.
Впрочем, уйти от ответственности удается далеко не всем. Мужчину, повредившего фонари на Львином мосту, отправили в колонию почти на год. Помимо этого — возмещение ущерба. А вот так выглядели вандалы начала прошлого столетия. На историческом снимке Сергей Есенин со студентами Сельхозинститута на памятнике Пушкину. Получается, тяга буквально прикоснуться к прекрасному была у человека всегда. Таблички с запретами, штрафы, просветительская работа — это лишь начало долгого и сложного пути к формированию новой туристической культуры.
