Во время начала Блокады и воздушного обстрела немцами Ленинграда первыми пострадали продовольственные Бадаевские склады. Только сейчас впервые рассекретили архивные документы ГУВД, где написана подробная информация о случившемся.
8 сентября 1941 года, половина шестого вечера: на улицах Ленинграда гул сирен воздушной тревоги вперемешку с ревом фашистских самолетов. На город обрушивается град из 6 тысяч зажигательных бомб. Моментально вспыхивают почти 200 пожаров. Горят и Бадаевские склады. Тушить огонь фактически некому — из 38 человек местной пожарной команды с огнём борются меньше половины: одних отправили рыть окопы, другие просто не смогли пройти к складам — у людей не было пропуска для передвижения по городу при воздушной тревоге.
Первые городские пожарные прибывают через полтора часа, но тушить уже нечего: из 50 деревянных построек практически полностью сгорели 40. Огонь уничтожил 3 тысячи тонн муки и 2,5 тысячи тонн сахара.
Николай Растворцев, корреспондент: «В отделе архивной информации ГУВД хранится следственное дело №2901 о пожаре на Бадаевских складах. Оно было засекречено больше 60 лет. Здесь все протоколы допросов и полное описание всего, что находилось во всех кладовых помещениях за полчаса до налета вражеской авиации».
Эти документы впервые на телевидении. Из показаний одного из свидетелей: «На территории было больше 1,5 тысяч бочек с водой, 300 ящиков с песком, огнетушители. Но крыши не были обработаны огнезащитным составом, а сами кладовые были закрыты. Приходилось срывать замки и с опозданием обнаруживать очаги возгораний».
Следствие длилось меньше недели, в итоге за халатность по 10 лет получили исполняющий обязанности директора, начальник штаба местной противовоздушной обороны и начальник пожарной охраны.
Николай Растворцев, корреспондент: «Через несколько дней после пожара жители блокадного города начали приходить сюда и собирать землю. Они несли ее домой в ведрах, мешках и даже наволочках, потом варили, процеживали и пили на вид мутную, но на вкус очень сладкую воду».
Анатолий Аминов, блокадник: «Пока земля стояла сухая, мы даже брали комочки этой земли, скатывали шарики, клали в рот и сосали, пока чувствовался вкус сахара».
Альпинист Михаил Бобров осенью 41-го закрывал шпиль Петропавловки и другие архитектурные доминанты. День начала Блокады почетный житель Петербурга запомнил на всю жизнь.
Михаил Бобров, житель Блокадного Ленинграда: «Когда я жил на Петроградской стороне, горели склады в Московском районе. Это далековато, но всё-таки, во-первых, доходил этот запах горения даже до Петроградской стороны. Все знали, что горят склады».
Николай Растворцев: «8 сентября 2011 года. 70 лет спустя уже ничто не напоминает о том страшном пожаре. На месте сгоревших складов стоят новые, а железнодорожные пути, которые когда-то были здесь, разобрали за ненадобностью. И всё-таки осколки той эпохи, если присмотреться, можно найти. Вот здесь, например, рельс с гравировкой «1916 год. Сталь». Та самая сталь, что закалялась в огне первого блокадного дня».
Корреспондент: Николай Растворцев
Губернатор возложил цветы к памятной табличке на Невском
Блокадный метроном снова зазвучал в Петербурге
Зенитчик провел 900 дней блокады на посту
Блокада глазами современных художников
