Как защищали, укрывали и даже закапывали скульптуры — в репортаже Антона Цумана.

Юрий Зинчук,ведущий программы «Пульс города»:
«Продолжим тему блокады. Сейчас не так много следов осталось в городе, свидетельствующих о той жестокости, с которой фашисты бомбили наш город. Даже следы от снарядов на колоннах Исаакиевского собора, которые показывают туристам — это лишь то, что уже оставили после реставрации. На самом деле, эти колонны все были испещрены осколками, почти как колонны рейхстага в Берлине. Всё отреставрировали, раны удалили. Оставили лишь несколько сколов. И поэтому невозможно понять, а что из себя представлял истерзанный бомбами Ленинград? И как в этом аду удалось спасти сотни уникальных памятников мирового значения? Ведь спасали не только Ленинград, но и памятники Ленинграда. И это было не менее важно, чем спасти весь город. Ленинград без памятников — это не Ленинград. Итак. Спасённая красота. Репортаж Антона Цумана».

В руках заместителя директора по научной работе Музея городской скульптуры Надежды Ефремовой папки уникальных документов. Свидетельства того, насколько ответственно и скрупулёзно подходили к этой задаче. Технический список работ по «Медному всаднику», смета: полный отчёт, в кубометрах, килограммах, рублях, человеко-часах. И к каждой статуе приходилось искать индивидуальный подход. Например, как не навредить уникальной статуе Николая I, которая держится всего на двух точках опоры.

Отголоски этого опыта можно найти и в современных мастерских. По сравнению с военным временем условия, в которых укрывают произведения искусства в наши дни фактически стерильные. Единственное, от чего может пострадать скульптура — от транспортировки. Поэтому вместо песка — специальный наполнитель. Но от дерева отказаться даже в 21 веке не получилось.

Но это сегодня, а осенью 41-го, когда враг уже вовсю рвался к городу, не хватало ни людей, ни ресурсов. Поэтому защитный барьер из песка и досок получили не все скульптуры. Сфинксов укрыли только в 43-м. Кутузова и Барклая де Толли закрыть просто не успели. А Суворова у Марсова поля оставили, оправданно рассчитывая на силы батареи зенитчиков, развёрнутой поблизости. Получилось символично — великим полководцам не к лицу бояться вражеских обстрелов.

Соорудить укрытия для коней Клодта на Аничковом мосту помешал, собственно, сам мост. Все мосты города являлись стратегическими объектами. И чтобы не создавать вражеским лётчикам лишний ориентир, скульптуры просто исчезли с привычного места. В саду Аничкова дворца людей и коней буквально закопали по шею в землю.

Да, звучит просто, взять и закопать. Но в понимании специалистов это не яма, а целое техническое сооружение. Сначала устраивался водоотвод, затем на деревянные катки опускали скульптуру, предварительно обработанную техническим вазелином и обёрнутую вощёной бумагой. И только потом осуществляли «земляное укрытие». Головы людей и коней под землю не поместились, над ними сооружался защитный купол из досок и песка. И это лишь один эпизод.

Не все туристы одного из самых посещаемых музеев-заповедников мира — Петергофа — знают этот факт. Скульптуры парков и фонтанов приходилось прятать под землю. Немцы рвались к Ленинграду, вывезти все ценности не успевали. Поэтому хранители музея и разработали целую спецоперацию.

Автор-составитель альбома «Петергоф в годы войны» Павел Петров показывает примерное место укрытия скульптур «Шахматной горки». Вот так они и лежали, на оккупированной территории, как в братской могиле.

Заранее подготовленная яма утрамбовывалась со всех сторон глиной, затем насыпалась подушка из песка, на которую клали скульптуру. Сверху также песок и глина. Последним шёл слой земли и дёрна, для маскировки.

Способ сработал так хорошо, что удалось спасти от разграбления 57 из 63 мраморных скульптур. Самая драматичная история произошла со статуей «Ева». Когда Петергоф был освобождён, её поначалу посчитали утраченной. Прямо на месте укрытия музейная комиссия обнаружила немецкий блиндаж.

Да, 3 года в земле, в сырости, где рядом рвутся снаряды, для мрамора тяжёлое испытание, уверяет специалист Русского музея Виктор Мельников. Камень покрывается плесенью, деградирует клей, который использовался для реставраций прошедших веков. Сегодня даже копии скульптур Летнего сада укрыты на зиму специальными чехлами, а тогда другого выхода не было, кроме как законсервировать в земле.

Эти траншеи копали в основном женщины и дети. Анна Ахматова сохранила воспоминание о том, как укрывала землёй свою любимую скульптуру «Ночь». Затем Летний сад стал военным объектом. На который за 3 блокадных года упало больше сотни авиабомб и снарядов. Памятника Крылову, несмотря на укрытие, частично повредило осколками. Но ни одна мраморная статуя от них не пострадала.

О том насколько разрушительными были осколки снарядов можно судить по этим следам на граните Исаакиевского собора, Аничкова моста. Лишь нескольких из десятков тысяч снарядов и бомб, обрушившихся на город, то, что сохранили как память. И поэтому, когда мы говорим «спасти Ленинград», речь идёт не только о самом городе, но и о его памятниках. Которые и правда спасли, не жалея сил, а порой и жизни.