Ваш браузер не поддерживает элементы с видео.
В конце сороковых по разбитому, еще полуголодному Ленинграду ходит строгий юноша в военной шинели, восхищается Эрмитажем, мостами над Невой, но в его голове шумят джунгли Мезоамерики, вершатся человеческие жертвоприношения, роятся совсем уж нездешние слова.
«Что касается непростого времени, там была некоторая проблема в том, что Юрий Валентинович немножко опроверг Энгельса, потому что Энгельс утверждал, что у Майя не было государственности. Была ситуация, что, когда он шёл на защиту, он не совсем точно знал, что будет после — банкет или арест», — рассказала Анна Маслова, внучка Юрия Кнорозова.
В сталинском СССР Юрий Кнорозов — человек лишний. Почти два года провёл под немецкой оккупацией в Харькове, поэтому аспирантуру МГУ для него закрыли. Приткнуться удалось только в Ленинградском этнографическом музее. Там же он и поселился.
«Это музейные предметы из коллекции, которую Юрий Валентинович приобрел в 1951 году в экспедиции. Целью этой экспедиции было пополнение собрания именно для экспозиции «Туркмены конца XIX-XX века», которая открылась 6 ноября 1952 года», — рассказала Лариса Попова, заведующая отделом этнографии Средней Азии и Казахстана Российского этнографического музея.
В перерывах между экспедициями в цветущую Туркмению Юрий запирается у себя в комнатушке. И там, по-соседству с приятелем Львом Гумилевым, с упрямством пассионария штудирует труды по истории индейцев Майя.
«Современному человеку трудно даже вообразить, как можно было проштудировать, переписать, просчитать, продумать, исследовать, сопоставить такое количество сложного, экзотического, ни на что не похожего, незнакомого материала», — отметила Маргарита Альбедиль, ведущий научный сотрудник отдела этнографии Южной и Юго-Западной Азии МАЭ РАН.
Пенал Кнорозова, так он окрестил свое пристанище, подобно древней пирамиде, был изрисован иероглифами. А спал увлечённый ученый то ли на столе, а то ли под столом.
«На счёт методов — они сказали так, что работайте какими угодно методами, нам все равно, лишь бы получить результат», — говорил Юрий Кнорозов.
Юрий Кнорозов был студентом талантливым, но таких открытий от него едва ли ждали — ну сказал же немецкий ученый Пауль Шельхас, что дешифровка письма майя — неразрешимая проблема. А мальчишка — по меркам научного мира — вызов принял и победил.
«То, что придумано одним человеческим разумом, может быть понято и другим, так что принципиально неразрешимых проблем ни в какой области ну вроде как и не должно быть», — говорил Кнорозов.
Когда это случилось Юрию Кнорозову не было и 30 лет. Он вернул из небытия цивилизацию майя. По рисункам и книгам. Его биография далека от приключений Индианы Джонса. Только в 68 лет, уже в перестройку, ученый приехал в гости к своим древним знакомым.
Не мудрено, что человека, который мог кольнуть фразами типа «один крупнорогатый археолог» или «это наш план-кинжал», за границу не пускали. На знаменитом фото с кошкой, которую, кстати, звали Аспид, Кнорозов — вылитый киношный Мориарти. Но, как уверяют ученики и родственники, он никогда не был злым гением.