Ваш браузер не поддерживает элементы с видео.
Она возглавляет комиссию Совета Федерации, которая готовит изменения в Семейный кодекс. О том, как родителей насильно разлучают с родными детьми, — в сюжете Марии Марченко.
— Теперь я боюсь гулять, вдруг меня снова заберут.
Десятилетний Андрей выходит на улицу только с мамой. Год назад его возле дома забрали учителя коррекционной школы №522. Отвезли в полицию, а потом с помощью сотрудников отдела опеки муниципального образования «Автово» — в Воспитательный дом на Стойкости, 32. Там мальчик провел полтора месяца, один, без родителей.
АНДРЕЙ ГАРШЕНИН,воспитанник школы №522: «Была одна воспитательница, которая была злая, она всегда строго со мной обращалась и даже говорила, что я никогда не увижусь со своей мамой».
Поводом для изъятия ребенка у родной матери послужили следы побоев. Накануне Ольга Гаршенина наказала сына за плохое поведение. В дневнике ребенка, которому официально поставлен диагноз гиперактивность, каждый день замечания от учителей. Дерется, обзывается, не делает задания. Когда Андрей сорвал урок музыки, мама не сдержалась.
ОЛЬГА ГАРШЕНИНА, мать АНДРЕЯ Гаршенина: «Я взяла ремень и дала ему три раза, вот по попе шлепнула. В воспитательных целях. Не избила. И у него вот тут синячок образовался, небольшой. И вот он на меня нажаловался в школе, они увидели и сделали выводы, что надо забирать».
Ребенка забрали из благополучной семьи, без предупреждения и даже без решения суда. Такое самоуправство органов опеки — это пример ювенальной юстиции, считают в аппарате Общественного уполномоченного по защите семьи в Петербурге. Только юристы помогли женщине вернуть сына.
АНДРЕЙ ЦЫГАНОВ, юрист, эксперт аппарата Общественного уполномоченного по защите семьи в Санкт-Петербурге и Ленобласти: «Идеологи ювенальной юстиции исходят из прав ребенка над правами родителей. Они считают, что государственные органы лучше позаботятся о ребенке, чем его родители. Но это заблуждение».
Для европейских стран такая ситуация уже давно норма. Например, в соседней Финляндии органы опеки имеют практически неограниченные полномочия, а содержание детей в приютах, чаще всего они частные, — это чрезвычайно выгодный бизнес.
Йохан Бекман, правозащитник, политолог: «Это деньги, это прибыль. Это может даже сотни евро в сутки. Изъятие детей — это приватизированная индустрия».
Сейчас комиссия Совета Федерации по главе с Еленой Мизулиной и общественные родительские организации готовят поправки в Семейный кодекс. Они хотят установить четкие критерии изъятия детей, чтобы такие единичные пока случаи не стали нормой.
МАРИЯ МАРЧЕНКО, корреспондент: «Ни органы опеки, ни классный руководитель так и не извинились перед Ольгой Гаршениной. Год женщина судится с теми, кто забрал у нее ребенка. Она надеется, что 1 сентября Андрей пойдет в новую школу, и хотя бы для него эта история закончится».